Валентин Свенцицкий. Лучший писатель-священник в русской литературе
В наше время, когда в российской литературе появилось целое направление так называемой священнической прозы, священник, пишущий художественные произведения, уже мало кого удивляет. А раньше это было большой редкостью. И самым значительным и, без преувеличения, самым выдающимся таким писателем-священником — может быть, и за все времена — по праву считается о. Валентин Свенцицкий: его проза не просто яркое и талантливое творчество, имеющее внутреннее, сугубо церковное значение, а уникальное явление, имеющее немалую ценность в контексте всей русской литературы.
Валентин Павлович Свенцицкий родился в 1881 году в Казани. По принятым тогда в общественно-государственном устройстве нормам, считался незаконнорожденным. Его отец, польский дворянин и католик, Болеслав Давид Карлович Свенцицкий, не смог дать сыну своё отчество, потому что Католическая Церковь не разрешила ему развод с прежней женой, которая сама ушла от него, бросив пятерых детей. Поэтому отчество «Павлович» — не от отца, а дано по имени восприемника при крещении. Мать же, Елизавета Федосеевна Козьмина, православного вероисповедания, происходила из мещанского сословия.
Творческую деятельность он начинал не как литератор, а как религиозный философ — и достаточно рано: уже в 1905 году он выступил одним из организаторов Московского религиозно-философского общества, в ходе работы которого опубликовал несколько книг, подготовил несколько десятков статей и докладов.
«Я имею несчастье с детства питать склонность к философии. Когда мне было лет девять, я потихоньку клал себе под подушку большой том Шопенгауэра — „Мир как воля и представление“ в переводе Фета — и читал в постели», и далее: «Я мечтал „посвятить себя философии“ с гимназической скамьи. А когда сделался студентом, то на первых порах принялся изучать древнюю мудрость до головокружения», — вспоминал он в конце жизни в «Автобиографии», в которой пересматривал и переосмысливал все свои жизненные вехи и метания.
В 1905 году, на волне Первой русской революции, он увлёкся революционными идеями и создал Христианское братство борьбы, политическую организацию, ставившую своей целью освобождение Православной Церкви от подчинения государственной власти. «Русская Церковь уже давно живёт в полном мире и согласии со светскою властью. В стране совершались великие перемены, и Церковь всякий раз, по странному совпадению единовременно со светскою властью, убеждалась в несостоятельности старого порядка», — говорил он.
В 1907 году он опубликовал большое произведение, обратившее на себя внимание читателя творческой новизной и шокирующей откровенностью, которое в наше время стало одной из любимых книг среди почитателей его творчества, — это роман «Антихрист». Вот что о нём рассказывал сам автор в «Автобиографии»:
«В дни моей юности, была мною написана книга „Антихрист“. В этой книге я пытался показать дух антихриста, каким он рисовался мне в данный момент мирового развития. В этой книге мною ставился один общий духовный вопрос: можно ли узнать Христа, не пережив антихриста? Если бы я писал эту книгу теперь [1927], я многое не написал бы так, как тогда. Но это основное её положение я и теперь утверждал бы так же: нельзя узнать Христа, не пережив антихриста».
И он пережил своего «антихриста». В 1908 году его постигла целая череда событий и сильных душевных переживаний, приведшая его в итоге к духовному кризису.
По обвинению в разврате, неподобающей жизни, рождении внебрачных детей, его исключили из Московского религиозно-философского общества. Главным фактом в этом обвинении были его связи с О. В. Шер и Н. С. Багатуровой, обе родили вне брака дочерей от Свенцицкого. Он признал вину и раскаялся, проведя долгие годы в борении «плотской страсти», о чём позже вспоминал, обращаясь к себе прошлому так:
«Да, это правда, ты превзошёл многих в своём грехе, ибо оргии твои всегда были с участием демонов. Ты шёл на разврат, как на бой с Господом своим, и ярость и бешенство твоё не знали пределов. Я знаю, что ты потом, как потерянный, брал посох и, не находя себе места, начинал ходить по монастырям, ты до крови простаивал свои колени, ты морил себя голодом, ты бил и терзал плоть свою, мстя ей за поругание святыни. Но пора наконец понять тебе, что не оправдание можешь найти ты в этих изломах, а лишь высшее осуждение...»
Тогда же, 1908-м, за невнесение платы за обучение его исключили из Московского университета. К тому же он столкнулся с уголовным преследованием, из-за чего вскоре был вынужден перейти на нелегальное положение и прятаться от властей, путешествуя по разным местам в России и за границей.
Причиной преследования стали его некоторые печатные издания, и одной из таких книг была его знаменитая повесть «Второе распятие Христа», острая и новая по форме, но по мысли написанная под впечатлением «Легенды о Великом Инквизиторе» из романа «Братья Карамазовы» Достоевского.
Однако именно на годы этих скитаний пришёлся самый плодотворный период его литературно-творческой жизни.
В то время он написал несколько пьес, постановки которых имели большой успех у театральной публики: обличительно-мистическую дилогию «Пастор Реллинг» и «Смерть» (1909), «Интеллигенцию» (1912), высмеивающую бездуховность элиты, и пророческую драму «Наследство Твердыниных» (1913), а также внушительное собрание замечательных рассказов, из них многие ещё не оценены по достоинству, но настолько прекрасны, что по праву могут считаться одними из лучших в русской литературе начала XX века, особенно выделяются: «Мать» (1911), «Отец Яков» (1912), «Любовь» (1916), «Ольга Николаевна» (1917) — это настоящая творческая вершина Свенцицкого как писателя-прозаика.
1917 год стал финальным для Свенцицкого-писателя: на фоне разразившейся бури двух революций он написал последний рассказ, «Юродивый», и, под духовным влиянием старца Оптиной пустыни Анатолия (Потапова), принял священнический сан. Свенцицкий просил у старца благословения уйти из мира в монастырь, но тот благословил его на иной путь — тот самый, тяжёлый и скорбный, крестный путь Свенцицкого-священника.
На этом пути были: участие в Белом движении, смелые проповеди против насилия большевистской власти и церковного обновленчества, аресты, тюрьмы, ссылки, активная борьба против просоветской «Декларации» митрополита Сергия (Страгородского) и после покаянное примирение с ней, а также новые сочинения, но уже другие, сугубо церковные: знаменитые «Монастырь в миру» (1927), «Диалоги» (1930) и многие другие.
Умер он в 1931 году в сибирской ссылке, в городе Канске, не получив медицинской помощи от мучившей его болезни печени: нужна была операция, но власти не дали ему на то разрешения.
Проза Валентина Свенцицкого — очень смелая, с темами, на которые современные священники-писатели уже не решаются. По словам С. В. Черткова, биографа Свенцицкого и редактора Собрания его сочинений, «Свенцицкий всегда будет крайне неудобен и неугоден, потому что не вместим в прокрустово ложе любой идеологии».
Он был горячим, пламенным во всём и до конца, что бы ни делал.
Последние слова в его «Автобиографии»: «Писать не в силах больше. Господь с вами».
Сергей Корнев
Из книги «Юродивый»
