Свидетель русского апокалипсиса
Творческий портрет Шмелёва крайне противоречив и на настоящий момент нет целостного и чёткого места его в русской литературе: несмотря на признание и всё более возрастающий читательский интерес, так и непонятно, в чём его уникальный вклад в сокровищницу русской литературы, или, говоря проще, почему так важно читать Шмелёва и что именно из его творчества необходимо прочитать.
Чтобы ответить на этот вопрос, нужна объективная оценка авторской биографии, и вот её-то, применительно к Шмелёву, долгие годы и не было — как нет её и сейчас. Если во время советской власти Шмелёв был не просто забыт, а намеренно замолчан и вычеркнут из литературного дискурса — как раз из-за своей биографии, то теперь, когда и издание его книг, и сам дискурс стали возможными, эта же самая биография полна интерпретаций и недомолвок, что также влияет на объективность оценки его творчества.
Иван Сергеевич Шмелёв родился в 1873 году в Москве и происходил из известной купеческой семьи. Образование получил прекрасное: в 1898 году окончил юридический факультет Московского университета. После, на протяжении долгого времени, служил во Владимирской губернии чиновником Министерства внутренних дел.
В 1907 году, уволившись со службы, он снова вернулся в Москву. К этому времени его первые произведения уже принесли ему писательскую известность, а вскоре он вошёл в круг самых талантливых молодых писателей начала XX века, среди которых были Иван Бунин, Максим Горький, Александр Куприн, Леонид Андреев и др.
В 1917 году произошло то, что разделило его жизнь и творчество на до и после, что он так и не принял до конца своей жизни, — приход к власти большевиков. А потом были ужасы гражданской войны, бегство в Крым, голод и красный террор, убийство красными его сына — белого офицера, эмиграция...
Дореволюционный Шмелёв настолько не похож на послереволюционного и затем эмигрантского, что стоит рассматривать эти периоды отдельно — так, будто бы речь идёт о разных писателях.
Действительно, разве не удивительно, что одну из ранних книг Шмелёва, который в сознании современного читателя прочно связан с православием, запретила цензура обер-прокурора Священного Синода К. П. Победоносцева именно из-за критики православия?
Речь идёт о цикле очерков «На скалах Валаама» (1897) — в ней автор критиковал не только неправедную жизнь монахов, но и православную аскетику вообще.
В других ранних произведениях Шмелёв, на основе примеров из жизни, которые он сам видел во время своей чиновничьей службы, писал о социальной несправедливости и явно симпатизировал революционным настроениям, царившим в обществе, — например, «Вахмистр» (1906), «Гражданин Уклейкин» (1907) и др.
И хотя привитое ему в детстве глубоко верующим дядькой-воспитателем Михаилом Горкиным религиозное чувство никогда полностью не покидало его, в творчестве оно выражалось совсем не так, как потом в эмигрантский период. Пожалуй, лучше всего эту черту его творческого характера передала повесть «Человек из ресторана» (1911).
«Иван Шмелёв написал, совершенно по-старинному, прекрасную, волнующую повесть... Он сумел так страстно, так взволнованно, так напряженно полюбить тех бедных людей, о которых говорит повесть, — что любовь заменила ему вдохновение... Рассказ для меня безукоризнен, я бы в нём не изменил ни черты, даже самые его недостатки кажутся мне достоинствами», — говорил об этом выдающемся произведении Корней Чуковский.
Совершенно точно православным писателем, каким принято считать его теперь, до революции Шмелёв не был, его главной темой являлся человек — маленький, страдающий, бедный. Это сближало его со многими другими писателями того времени: он участвовал в собраниях московского литературного кружка «Среда», сотрудничал с Иваном Буниным в «Книгоиздательстве писателей Москвы», переписывался с Максимом Горьким и вступил в его товарищество «Знание».
Не был он и монархистом, так как известно, что к Февральской революции Шмелёв вначале отнёсся позитивно. Вся его дореволюционная творческая и общественная жизнь так или иначе говорит о том, что это был другой Шмелёв.
Его мировоззренческое изменение произошло после Октябрьской большевистской революции и последовавшей за ней бури, кошмарного безумия — русского апокалипсиса, ошеломлённым и поверженным свидетелем которого он явился.
В 1918 году, спасаясь от революционного хаоса, Шмелёв с семьёй уехал в Крым, но именно там ему пришлось в полной мере увидеть и пережить тот апокалиптический ужас, который он позже описал с силой, присущей только по-настоящему великим писателям.
В 1920 году красные заняли Крым. Вслед за расправами и террором начался голод — жестокий и безысходный.
Там же, в Крыму, большевики арестовали его сына Сергея, служившего офицером у белых: ему грозил расстрел. Шмелёв написал Горькому, прося его о помощи, тот и через Луначарского, и лично обращался к Ленину, но ничего не помогло. Сына расстреляли.
В 1922 году, после мучительных двух лет, проведённых в большевистском Крыму, Шмелёв эмигрировал из России.
Из всего увиденного и пережитого тогда он вынес два огромных чувства, которые непосредственным образом повлияли на его менталитет, авторский характер и творчество: тяжелейшее потрясение и безграничную ненависть к большевикам. Оба они в дальнейшем сыграли свои роли в авторской биографии Шмелёва: первое — в 30-х едва не принесло ему Нобелевскую премию по литературе и мировую известность, второе — в 40-х дало клеймо коллаборациониста и оставило умирать бесславным и полностью уничтоженным...
Эти же два чувства забрали у послереволюционного Шмелёва то, что так ярко и так талантливо жило в творчестве Шмелёва дореволюционного, — любовь к человеку.
Но, как бы ни прекрасен был «Человек из ресторана», всё же творчество 20-х, последние годы в России и первые в эмиграции, — это вершина писателя Шмелёва, это произведения такой силы, что они повергали в благоговейный трепет даже нобелевских лауреатов по литературе.
«Прочтите это, если у вас хватит смелости», — говорил Томас Манн о знаменитом и страшном «Солнце мёртвых» Шмелёва.
И позже А. И. Солженицын о нём же: «Это такая правда, что и художеством не назовёшь. В русской литературе первое по времени настоящее свидетельство о большевизме. Кто ещё так передал отчаяние и всеобщую гибель первых советских лет?..»
Однако это только одна из сторон его творческой жизни: Шмелёв как писатель был разный, разный он был и как человек.
В 1941 году, когда Гитлер напал на СССР и началась Великая Отечественная война, он написал в письме к О. А. Бредиус-Субботиной: «Я так озарён событием 22. VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной».
И потом ей же во время кровопролитной битвы под Москвой: «...Вчера был день моего Серёжечки, преп. Сергия Радонежского, России покровителя. Я ждал. Я так ждал, отзвука, — благовестия ждал — с „Куликова поля“! Я его писал ночами, весь в слезах, в дрожи, в ознобе, в вере... Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался... Я услыхал фанфары, барабан — в 2 ч. 30 мин., — специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены... идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает, Божье творится...»
Шмелёв не только поддержал нападение Гитлера на СССР, жаждая его победы над большевиками — так он ненавидел их за пережитое некогда, но и сотрудничал во Франции, где тогда жил, с фашистами, — за что после войны ему были предъявлены официальные обвинения от французских властей и отказали в выезде из Франции в Америку.
Последние годы жизни выдались для него самыми тяжёлыми — возможно, душевно даже тяжелее, чем в начале 20-х в Крыму: с ним никто не хотел общаться и сотрудничать, его не печатали, он жил в одиночестве, борясь с нищетой и болезнями, и при этом уже не мог рассчитывать, как это было в 20-х и 30-х, на свою нравственную правду, ведь он уже не мог не видеть, что фашизм был злом даже большим, чем большевизм, и его поддержка этого зла — непростительная ошибка, тяжкий грех, нравственное падение...
Умер он в русском Покровском монастыре, недалеко от Парижа, в 1950 году.
Однако, несмотря на всю противоречивость взглядов И. С. Шмелёва, не подлежит никакому сомнению тот факт, что он был одним из самых выдающихся по силе таланта русским писателем: великолепно и его раннее дореволюционное творчество, и его православные произведения эмигрантского периода. А роман «Солнце мёртвых», уникальное свидетельство о русском апокалипсисе, и другие произведения об этом грозном времени, внесли величайший вклад в русскую литературу.
В сборник «Крест» вошли написанные Иваном Шмелёвым в эмиграции рассказы о Крыме после революции, честные и жуткие, пробирающие насквозь, как знаменитое «Солнце мёртвых», а также другие избранные рассказы 20-х и 30-х годов XX века.
Прочтите это, если у вас хватит смелости, — ещё раз повторим слова нобелевского лауреата Томаса Манна. Смелости — потому что для вас это станет не просто чтением, это будет почти собственным проживанием вместе со Шмелёвым. Его глазами вы посмотрите, как это было. И это яркое видение останется с вами навсегда.
Сергей Корнев
Из книги «Крест. Крымские и другие рассказы»
