Святочные вечера. Рассказы

Григорий Петрович Данилевский (псевдоним — Д. Скавронский) — русский писатель и публицист. Родился в селе Даниловка Изюмского уезда Слободско-Украинской губернии, в семье обедневшего украинского помещика Петра Ивановича Данилевского (1802—1839). Учился в московском Дворянском институте (1841—1846), затем на юридическом отделении Санкт-Петербургского университета. По ошибке был привлечён к делу Петрашевского и несколько месяцев просидел в Петропавловской крепости в одиночном заключении. В 1850 кончил университетский курс со степенью кандидата прав. В 1850—1857 служил в Министерстве народного просвещения чиновником особых поручений и неоднократно получал командировки в архивы южных монастырей. В 1856 г. был одним из писателей, посланных великим князем Константином Николаевичем для изучения различных окраин России. Ему было поручено описание прибрежьев Азовского моря и устьев Дона. Выйдя в 1857 г. в отставку, надолго поселился в своих имениях, был депутатом харьковского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, позднее членом училищного совета, губернским гласным и членом Харьковской губернской земской управы, почётным мировым судьей, ездил с земскими депутациями в Санкт-Петербург и т. д. В 1868 г. поступил было в присяжные поверенные Харьковского округа, но вскоре получил место помощника главного редактора «Правительственного вестника», а в 1881 г. был назначен главным редактором газеты; состоял также членом совета главного управления по делам печати. Скончался в Санкт-Петербурге 18 декабря 1890 года. Похоронен в селе Пришиб, ныне Балаклеевского района Харьковской области. Литературную деятельность начал мало замечательными стихами, дебютировав в печати стихотворением в 1846. В «Библиотеке для чтения» опубликовал поэму из мексиканской жизни «Гвая-Ллир» (1849), после чего стал постоянным сотрудником журнала Сенковского. К тому же ряду относят его «Украинские сказки» (имели, впрочем, 8 изд.), цикл «Крымские стихотворения» (1851), переводы из Шекспира («Ричард III», «Цимбелин»), Байрона, Мицкевича и другие. Печатал также путевые очерки. Удачнее были повести из малороссийского быта и старины, собранные в 1854 г. в книжку «Слобожане». Первый роман, обративший на Данилевского внимание большой публики, — «Беглые в Новороссии» (1862), подписанный псевдонимом «Д. Скавронский». За ним последовали «Беглые воротились» (1863) и «Новые места» (1867). Довольно высокое официальное положение нимало не ослабило в нём ни страстного стремления к литературной деятельности, ни в общем «либеральной» её окраски. Печатал он свои большие произведения 1870-х и 1880-х гг. исключительно в «Вестнике Европы» и «Русской мысли», а в библиографическом отделе официального «Правительственного вестника» весьма часто давались благоприятные отзывы о литературных явлениях, которые в изданиях консервативного лагеря встречали самую резкую оценку. В 1874 г. появился «Девятый вал». Повестью «Потёмкин на Дунае» (1878) начинается вторая половина литературной деятельности Данилевского, почти исключительно посвященная исторической беллетристике. Одно за одним появляются «Мирович» (1879); «На Индию при Петре» (1880); «Княжна Тараканова» (1883); «Сожженная Москва» (1886); «Чёрный год» (1888) и ряд рассказов из семейной старины. Полное собрание сочинений Данилевского (сначала в 4, позднее в 9 т.) выдержало с 1876 г. 7 изданий (печатавшихся, впрочем, в небольшом количестве экземпляров). В 1866 году Данилевский издал книгу «Украинская старина» (исторические и биографические очерки), удостоенную малой Уваровской премии. Художественное дарование Данилевского критиками XIX века оценивалось невысоко. Ему не удавались характеристика и отделка отдельных лиц. У него не хватало терпения стройно и последовательно довести интригу до конца, он всегда торопливо распутывал её кое-как, благодаря чему ни один роман его не обходится без того, чтобы на сцену не появился какой-нибудь deus ex machina. Это сообщает произведениям его характер анекдотичности, а подчас и мелодраматичности. Но Данилевский бесспорно занимательный рассказчик, и, за исключением «Девятого вала», все вышедшее из под его пера читается с большим интересом. Тайна этого интереса лежит в самом выборе сюжетов. «Девятый вал» потому и скучен, что взята в общем обыденная тема, в которую только изредка вкраплены излюбленные Данилевским уголовные мотивы. Во всех же остальных его произведениях сюжеты самые экстраординарные. Три «бытовых», по намерению автора, романа, образующие известную трилогию, посвящённую изображению оригинальной жизни Приазовского края («Беглые в Новороссии», «Беглые воротились» и «Новые места»), не составляют исключения. Критика Западной Европы, где Данилевский пользовался большой популярностью (существует около 100 переводов разных его сочинений), справедливо дала ему за эту трилогию эпитет «русского Купера». Жизнь поэтичных в своем приволье, но по общему представлению столь мирных новороссийских степей под кистью Данилевского получает необыкновенно романтическую окраску. Похищение женщин, лихие подвиги разбойников, величавые беглые, фальшивые монетчики, бешеные погони, убийства, подкопы, вооружённое сопротивление властям и даже смертная казнь — вот на каком непривычном для русского реализма фоне разыгрываются чрезвычайные события трилогии. Один из немногих в русской критике апологетов Данилевского, П.Сокальский, основываясь на второстепенных, в сущности, подробностях и эпизодах трилогии, усматривает в ней «поэзию борьбы и труда». Сам автор в лирических отступлениях и постоянном приравнивании Новороссии к «штатам по Миссисипи», тоже весьма ясно обнаруживает свое стремление придать приобретательским подвигам своих героев характер протеста против крепостной апатии, одним мертвым кольцом охватившей и барина, и мужика. Не следует забывать, что трилогия Данилевского была задумана и частью даже написана в ту эпоху, когда деловитость как противоядие косности соблазняла самых крупных писателей наших. Известно, однако же, что попытки идеализирования Штольцев ни к чему не привели. Нечего, следовательно, удивляться, что и второстепенному таланту Данилевского не удалось выделить в погоне за наживой элементы душевного порыва к сильному и яркому. Спекуляторы его только спекуляторами и остались. Вот почему вместо «поэзии борьбы и труда» гораздо вернее будет усматривать вместе с критикой 60-х гг. в трилогии одну только «художественную этнографию». В 1870 годах Данилевского в «Девятом вале» в лице Ветлугина сделал попытку прямого апофеозирования «делового» человека; но на этот раз получилось нечто до такой степени безжизненное, что самые горячие защитники Данилевского признали попытку безусловно неудачной. Исторические романы Данилевского уступают художественно-этнографическим произведениям его в свежести и воодушевлении, но они гораздо зрелее по исполнению. В них меньше характерной для Данилевского торопливости, и стремление к эффектности не идет дальше желания схватывать яркие черты эпохи. Писал Данилевский свои исторические романы, почти исключительно посвященные второй половине XVIII века, с большой тщательностью и с прекрасной подготовкой. Он был большой знаток XVIII века не только по книгам, но и по живым семейным преданиям, сообщённым ему умной и талантливой матерью. Отдельные личности, как и в бытовых романах, мало ему удаются, но общий колорит он схватывает очень удачно. Лучший из исторических романов Данилевского — «Чёрный год». Правда, личность Пугачева вышла недостаточно яркой, но понимание психологии масс местами доходит до истинной глубины. К числу наименее удачных романов Данилевского критика причисляла «Сожженную Москву», где соперничество с Л.Н.Толстым оказалось слишком опасным. Из биографических данных о Данилевском можно отметить предисловие С.Трубачева к 6 изданию и переписку Данилевского (Харьков, 1893), из критических — Ник. Соловьёва в его книге «Искусство и жизнь» и П.Сокальского в «Русской мысли», 1886 г., № 11 и 12. Умер в Санкт-Петербурге 18 декабря 1890 года.

Литература:

Русские писатели. 1800—1917.

Биографический словарь.

Том 2: Г — К. Москва: Большая российская энциклопедия, 1992. Страницы 80—82.