Печаль, депрессия, уныние… Мы часто употребляем эти слова как синонимы, хотя речь идёт в первом случае об эмоции, во втором о психическом расстройстве, а в третьем – о смертном грехе. Правда, разграничить эти понятия очень непросто, да и сама граница зачастую условна. Очевидно лишь, что все эти состояния, как их ни назови, очень тяжелы, а порой и смертельно опасны – и не только потому что нередко приводят к суициду, а и потому ещё, что влекут за собой многочисленные соматические заболевания, разрушая физическое здоровье человека.
Сегодня депрессии всё чаще завладевают людьми независимо от их возраста, статуса, материального достатка и пр. Но тем, кто лично не сталкивался с этим диагнозом трудно понять страдания тех, кому не посчастливилось – многим представляется, что речь идёт всего-навсего о плохом настроении и лени.
«Корову бы ей! А лучше две…» – таков самый популярный комментарий в соцсетях, если речь заходит о об этой проблеме. Реплика про корову пришла из анекдота, в котором пожилая крестьянка, услышав о трагедии Анны Карениной, выдала этот вердикт – мол, с жиру дамочка бесится, от безделья все беды.
Справедливости ради заметим, что к суициду героиню Толстого привела не депрессия в классическом её понимании. Современные психиатры характеризуют Анну как человека истероидного типа, страдающую пограничным расстройством личности. Так или иначе, тезис про корову становится всё более популярным именно в отношении депрессии.
«Ой, какие все нежные стали, избаловали вас», «Сейчас модно стало страдать от депрессии, а вот раньше никаких депрессий не знали», «В войну не до депрессий было» – вот ещё популярные комментарии «знатоков». Проблема в том, что все эти обесценивающие утверждения не соответствуют реальности. Люди страдали тяжелейшими депрессиями во все времена – в том числе и в военные, и в спокойные годы застоя. А наличие у человека условных «коров», перегруженность рабочими и бытовыми задачами, труд на грани (и за гранью) сил, помноженные на недостаток сна, физическое и нервное перенапряжение, не только не являются профилактикой и никак не способствуют исцелению, но напротив, нередко ведут к выгоранию, эмоциональным и психическим срывам и зачастую становятся спусковым крючком для развития тяжёлых клинических форм этого заболевания.
При этом специалисты отмечают, что именно в XXI веке депрессии стали настоящим бичом общества. И дело тут не только в том, что в прошлых веках проблема не изучалась, не выявлялась или попросту замалчивалась, –этот рост объективен и обусловлен множеством причин. На сегодняшний день примерно четверть молодых людей от 14 до 25 лет хотя бы единожды перенесли депрессивный эпизод. По данным ООН, депрессия является четвертой в мире болезнью по степени распространённости; ежегодно около 150 миллионов человек в мире лишаются трудоспособности из-за этого заболевания. Количество же суицидов в мире выросло до 700 000 в год. А после пандемии ковида ситуация ещё более усугубилась (как известно, депрессия стала довольно частым осложнением на эту вирусную инфекцию).
Всё так. Но разве не является депрессия следствием духовного оскудения общества, его секуляризации? В православной среде широко распространено утверждение о том, что любая депрессия – это проблема неверия или недостаточно интенсивной духовной жизни человека.
В некоторой степени это справедливо. По словам психиатра, доктора медицинских наук и профессора-богослова Василия Каледы, именно религия даёт человеку чувство опоры, духовный якорь спасения. Учёный подчёркивает: все серьёзные научные исследования свидетельствуют о том, что люди верующие на порядок стрессоустойчивее неверующих, что уровень религиозности человека обратно пропорционален уровню выраженности реактивной депрессии. Реактивной специалисты называют вид депрессии, возникающей в виде реакции на несчастья, тяжёлые жизненные обстоятельства, потери близких и т.д.. В норме такая реакция является необходимым этапом естественного процесса проживания горя и с течением времени должна утихнуть. Однако нередко реактивная депрессия переходит в затяжную, хроническую, – и в этом случае может свидетельствовать об определённой духовной слабости человека, его маловерия. «Человек, который впал в подобное состояние, не доверяет Богу и не может понять, для чего он проходит через те или иные испытания», – говорит Василий Каледа.
Однако помимо реактивной, существуют и другие формы депрессий, – отмечает он: «Уже в IV веке святые отцы писали о том, что бывает печаль совершенно беспричинная. Будучи величайшими знатоками человеческих душ и, как сказали бы психиатры, великолепно владея клиническим методом, святые отцы видели, что человек может впасть в депрессию без какой-либо видимой причины. На современном языке причины, приводящие к подобного рода состояниям, называются эндогенными. В этом случае болезненные переживания человека вызваны первичными функциональными нарушениями головного мозга, на уровне определённых нейромедиаторов».
Подобные же биохимические отклонения вызывают в организме и другие формы депрессии, что при выраженных симптомах требует медикаментозной терапии, причём, чем раньше поставлен диагноз и начато лечение, тем больше шансов на выздоровлении, – считает Василий Глебович.
Между тем многие верующие крайне скептично относятся к медикаментозному лечению депрессии, полагая, что единственным средством борьбы с этим недугом являются молитва и участие в таинствах. Отчасти это справедливо, но лишь в той мере, как могло бы быть справедливо в отношении онкологических и других тяжёлых заболеваний. Да, случаются чудеса исцелений, но это именно чудеса. К тому же, в отличие от других заболеваний, депрессия приводит к парализации воли, и человек, даже глубоко верующий, бывает не в состоянии молиться. И это не следствие греха, а именно симптомы болезни.
«В состоянии тяжёлой депрессии человек часто просто не способен воспринять слова ни о Боге, ни о чем-либо другом», – отмечает Василий Каледа и предупреждает об опасности непонимания и недооценки этого состояния близкими людьми. «Нередко депрессия воспринимается окружающими как проявление лени и эгоизма или плохого характера, что бывает очень трагично. В состоянии депрессии человек часто не может понять, что с ним происходит. Обращается за помощью к своим близким, а в ответ непонимание и обвинения. Возникает состояние отчаяния и суицидальные намерения».
Учёный предостерегает: подобный подход категорически недопустим. Нельзя принимать симптомы заболевания за факторы духовной жизни, потому что ошибки могут стать фатальными:
«Классический пример такой ошибки – трагическая смерть Николая Васильевича Гоголя. Гоголь находился в состоянии тяжёлой эндогенной депрессии, а его духовник архимандрит Матфей Константиновский призывал его каяться, каяться и ещё раз каяться в грехах, тем самым усугубляя его состояние. Всё это закончилось тем, что Гоголь практически отказался от приёма пищи и умер».
Итак, не морализаторством нужно помогать ближнему, впавшему в этот тяжёлый недуг, а своевременной медицинской помощью и всецелой человеческой поддержкой, любовью и терпением
Это хорошо понимали святые, хотя в прежние времена о медикаментозной врачебной помощи речь, разумеется, не шла.
«Дух смущённого или унывающего человека надобно стараться ободрить любовным словом», – говорил преподобный Серафим Саровский.
Вместе с тем, важно уметь отслеживать и не давать печальным помыслам и унынию разрастаться в душе, ведь порой именно застревание в негативных мыслях способствует укоренению в организме депрессии. Вот какой совет давал преподобный Паисий Святогорец обратившейся к нему монахине:
«Ты всё сидишь и беседуешь со своими помыслами, всё видишь в чёрном свете и терзаешь себя понапрасну, потому и страдаешь душой и телом. Вслед за очередным таким приступом у тебя и живот начинает болеть, где уж потом найтись силам для духовного? Можно выпить лекарство и снять боль, но если не избавиться от печали, то живот снова станет болеть. Не принимай помыслы, которые вызывают в тебе разочарование, чтобы не сделать бесполезными те дары, которые тебе дал Бог. Чем правильнее ты будешь смотреть на вещи, тем больше в тебе будет покоя и умиротворения, тем здоровее будешь и перестанешь пить лекарства.
Печаль обезоруживает человека, – продолжает старец. – Высасывает все соки душевных и телесных сил и не даёт ничего делать. Отравляет душу и в тело вносит беспорядок. Бьёт по самым чувствительным местам тела, вызывает страх и им изнуряет человека. Яд уныния может свалить не только человека со слабым организмом, но и очень сильного».
Похожую мысль находим и у святителя Иоанна Златоуста в его письмах к духовной дочери и соратнице святой диаконессе Олимпиаде. Эта молодая женщина была человеком горькой судьбы, претерпела многие лишения, потери близких, несправедливые поношения и изгнания, страдала от раздираемых противоречий и нестроений в Церкви; всё вкупе это привело её к тяжёлыми физическим болезням и невыносимым душевным мукам. И вот как вразумлял её святитель Иоанн:
«Болезнуй, потому что не должно смотреть на это без муки сердечной, но болезнуй так, чтобы твоя печаль имела меру. Ибо если в собственных ошибках – за которые мы должны будем дать некогда отчёт – вредно и пагубно предаваться слишком неумеренной печали, то тем паче излишне и пагубно для души мучиться попусту и измождать себя скорбью о чужих погрешностях.
Такая печаль есть сатаническое искушение, есть самое ужасное из всех бедствий. Не последняя ли глупость и сумасбродство за чужие ошибки, в которых другие дадут отчёт, сокрушаться и скорбеть до того, чтобы эта скорбь наводила на душу несказанный мрак, смятение, тревогу, – словом, несказанную бурю?»
Вместе с тем святитель Иоанн увещевал святую диаконессу лечиться от телесных болезней, немало способствующих и болезням духа:
«Советую тебе, достопочтенная Олимпиада, и прошу у тебя как величайшей милости: прилагай великое старание о том, чтобы тебе поправить немощь твоего тела. Ибо от болезни телесной происходит и печаль. Если тело измучено трудами, ослаблено и до того оставлено в небрежении, что не лечится ни врачами, ни свежестью воздуха, ни достатком в житейских потребностях, то сама подумай, сколько всё это прибавит тебе скорби. Так опять умоляю тебя, достопочтенный друг: пользуйся различными опытными врачами и лекарствами, которые могут исправить слабость твоего здоровья».
Дабы уныние отступало, святитель советовал Олимпиаде сосредотачиваться на позитиве и по крупицам, как ценное сокровище, замечать и собирать всё то доброе, что случалось в жизни:
«Если желаешь и теперь поразмыслить наряду с печальными событиями и о радостных, то увидишь много если не знамений и чудес, то, во всяком случае, похожего на знамения, и неизреченное множество доказательств великого промышления Божия и помощи. …Эту часть я оставляю тебе, дабы ты тщательно собрала всё (радостное) и сопоставила с печальным, и, занявшись прекрасным делом, отклонила себя таким образом от уныния, потому что и отсюда ты получишь большое утешение».
Хорошо понимая, как важно доброе слово надежды унывающему человеку, святитель не считал зазорным поддержать Олимпиаду и прямой похвалой, и даже посулом Царствия Небесного:
«Помышляй о воздаяниях за свои добродетели, о блестящих наградах, о светлых венцах, о хороводе вместе с девами, о священных обителях, о небесном брачном чертоге, об уделе, общем с ангелами, о полном дерзновении и общении с Женихом, о том удивительном шествии с факелами, о благах, превосходящих и слово, и ум. Не противоречь моим словам, если даже я и причислил тебя, прожившую во вдовстве, к хору тех святых дев».
Вот так врачевали святые впавших в депрессию – добрым, любовью наполненным словом, мудрым советом и, конечно же, молитвами за болящего. Будем же и мы по их примеру не обесценивать чужие страдания, а по мере сил помогать своим близким. Будем помнить, что депрессия – не модное поветрие, не лень и не блажь, а грозное и очень тяжёлое, нередко смертельное, заболевание, к которому недопустимо относиться легкомысленно; оно требует серьёзного и очень вдумчивого подхода, безусловной поддержки близких, врачебной, а если необходимо, и медикаментозной помощи и не терпит легковесных советов в стиле «соберись, тряпка!», «покайся» и «заведи корову».
Книги по теме: борьба с унынием
Читайте также:
Как бороться с серыми буднями, бессонницей и плохим настроением