Остров. Как митрополит Филарет дьякона судил и другие истории

Книга Дмитрия Орехова «Остров» — это сборник рассказов о Московском митрополите Филарете и юродивом старце Феофиле. Короткие рассказы постепенно складываются в целостную картину, погружая читателя в историческую эпоху, когда России выпало тяжелое испытание войной.

Внезапный визит

Как известно, царь Николай I в быту был неприхотлив и с презрением относился к материальной стороне жизни. Посетив однажды Англию, он высказал пожелание, чтобы «все эти болтуны, которые шумят на митингах и в клубах лишились дара речи». Однако, будучи довольно суровым, император запомнился в Киеве человеком с необыкновенной мягкостью.

Как-то раз, никого не предупредив, он появился в Лавре, всполошив всю братию. Кто-то бросился расстилать ковры, другой побежал облачаться. Николай же, минув всех прошел прямо в церковь.

В церкви никого не было, кроме старого монаха, который торопливо зажигал паникадило.

— Оставь, не надо, — сказал император, взяв старика за локоть.

Монах же, не оборачиваясь и полагая, что ему говорит кто-то из послушников, не знающих о приезде государя, толкнул Николая Павловича локтем и сердито сказал:

— Тебя никто не спрашивает! Иди вон! Сам знаю, что нужно.

Император улыбнулся и, не сказав ни слова, отошел в сторону...

Жестокий судья

Служил как-то в Киево-Печерской Лавре архидьякон Антоний. Дьякон этот был огромного роста, богатырской наружности и совершенно дикого нрава. Благодаря необыкновенному голосу, пользовался всякими привилегиями, что его вконец разбаловало.

Однажды ночью отец Антоний вышел из кельи и приметил волов на монастырском дворе. Дьякону пришла мысль на одном воле покататься, что он и сделал. Отвязал самого большого и взгромоздился на спину.

Непривыкший к верховой езде вол начал прыгать и метаться, а богатырь дьякон, крепко держась за рога кричал:

— Врешь, не уйдешь!

Сон монастыря был нарушен. Спавшие под ночным небом паломники вскочили на ноги и засуетились, думая, что перед ними бес. Словом, вышел страшный скандал.

Конечно же, о произошедшем доложили владыке Филарету Московскому. Митрополит решил сам разобрать дело и наказать виновного. Он был так возмущен выходкой отца Антония, что опасался, как бы не дойти до жестокости.

Перед судом он спросил одного из приближенных:

— Боюсь, что я буду жесток, а?

Тот постарался его успокоить, сказав, что виновный стоит сильного наказания.

— Да, разумеется, он дурак, но я боюсь, что буду уж очень жесток.

— Ничего, ваше высокопреосвященство! Он стерпит...

— Стерпит-то стерпит, но ведь это нехорошо, если буду жесток...

И вот настал час суда. Владыка сел за стол, а виновный, смущаясь ожидал своей участи. Последний раз обратился митрополит Филарет к сидящим побоку:

— На случай, если буду жесток, то вы мне подговорите за него что-нибудь подобрее...

Открылся суд, ввели подсудимого, который так и замер у двери. «Жестокий» судья принасупился, завертел в руках костяные четки, беззвучно зашевелил губами.

— Ишь, кавалерист! — выдохнул владыка.

Дьякон упал на колени.

Филарет привстал с места, хлопнул рукой по столу:

— Что, кавалерист?

Виновный пал ниц и зарыдал.

Митрополит занемог от своей жестокости. Повел глазами и, опускаясь на место, закончил своим баском:

— Пошел вон, кавалерист!

Суд был окончен. Дьякона впоследствии наказали незначительным дисциплинарным взысканием. Однако, митрополит еще не раз возвращался к обсуждению своего поступка. Он все находил, что «был жесток», и, когда его в этом разуверяли, даже сердился и отвечал:

— Ну как же я не жесток: а отчего же он, бедный, плакал?

Предсказание

В сентябре 1851 года император Николай I приехал в Киев. Когда экипаж проезжал по Печерску и сворачивал на одну из прилегающих улиц, навстречу из-за угла выехал юродивый Феофил, верхом на своем бычке.

Увидев монаха в оборванном полукафтане, император пожелал узнать, кто он такой:

— Кто ты? — спросил Николай Павлович, старого глядя на Феофила.

— Божий я человек...

— Вижу, что Божий, — усмехнулся император. — Но откуда ты, куда едешь?

— Откуда я, там меня уже нет... Где я сейчас, все видят, где буду после — одному Богу известно...

Николай I удивленно воззрился на своих сопровождающих. Те поспешили объяснить, что встреченный простец — юродивый монах Киево-Печерской Лавры.

— Юродивый монах? — переспросил император. — Странно...

Стремясь покончить с этой неловкой ситуацией, царь добродушно сказал:

— Ну, юродивый монах, поезжай с Богом... Пожелай и мне счастливого пути...

— Нет тебе, государь счастливого пути... Терние у тебя впереди, терние... — ответил старец Феофил, спокойно взбираясь на свою повозку.

Из книги «Остров. Рассказы о старцах».