Будущий святитель Игнатий появился на свет в 1807 году в семье Брянчаниновых, обладавшей неплохим состоянием и имевшей дворянские корни. Родившегося мальчика назвали Димитрием, сначала он воспитывался дома, учился успешно по всем наукам и предметам, но в душе понимал, что хочет связать свою жизнь с монастырём. Однако родители, особенно отец, желали дать ему хорошее образование — в пятнадцатилетнем возрасте юношу отдали в Инженерное училище в Петербурге. Дмитрий Брянчанинов был лучшим учеником, по окончании он получил чин поручика.
Дмитрий поступил на военную службу, но тяжёлая болезнь помешала ему продолжить её, к тому он активно искал смысл жизни, но ни интересное времяпрепровождение, ни сочинение стихов, не давали ему успокоения, он тянулся к монашеству. В 1827 году он стал послушником Александро-Свирского монастыря, в течение нескольких лет он сменил несколько монастырей, следуя за своими духовными наставниками. В 1831 состоялся монашеский постриг послушника Димитрия в Вологодской губернии, его стали звать Игнатий, вскоре он стал иеродиаконом, а затем — иеромонахом. Он остался там руководить Лопотовым монастырём, через два года получил сан игумена.
Свято-Троицкая Сергиева пустынь, Троицкий собор, XIX век
Святитель Игнатий был близок к императорскому двору, царь Николай II поручил ему заниматься Троице-Сергиевой пустынью, находившейся вблизи Петербурга. Это стало его основным делом на ближайшие четверть века. Первоначально пустынь была в серьёзном запустении: благодаря трудам архимандрита (с 1834 года) были восстановлены монастырские здания, стала гармоничной церковная служба, улучшились отношения между братией монастыря. С 1838 года владыка Игнатий исполнял послушание благочинного петербургских монастырей.
Новым поприщем святителя Игнатия с 1857 года стала Кавказская и Черноморская епархия, которую он возглавил, ставши епископом. Тогдашнее положение епархии было плачевным, в том числе из-за продолжавшихся военных действий, но епископ Игнатий прилагал усилия, чтобы поддержать солдат, восстановить церкви. Он объездил всю территорию Кавказа, освятил целебные воды, которыми отдыхающие пользуются и по сей день.
Образ святителя Игнатия Брянчанинова с портрета XIX столетия
В последние годы жизни святитель Игнатий из-за болезни проживал уединённо в Николо-Бабаевском монастыре. В апреле 1867 года там закончился его земной путь, 30 апреля стал днём его памяти.
Святитель Игнатий Брянчанинов оставил после себя богатое литературное наследие: его талант начал возрастать с молодости, когда он общался со светилами литературы — Пушкиным, Жуковским, Батюшковым. Одно из ранних его произведений — «Плач инока», в 40-е годы 19 века была создана повесть о праведном Иосифе, воспевавшая добродетели христианина, тогда же в журналах были опубликованы первые статьи о монастырской жизни.
Что касается духовных трудов, то первое место среди них занимают «Аскетические опыты», которые будут полезны не только монахам, но и мирянам, желающим вести богоугодную жизнь. Кроме того, известны его «Отечник», содержащий повествование о христианских святых и подвижниках. Пользуются популярностью у читателей «Слово о человеке» и «Слово о смерти», включающие философские рассуждения автора. Святитель Игнатий написал много писем, обращенных к его современникам и последующим поколениям, в них он указывает верные духовные ориентиры.
См. также: Творения святых отцов, Жизнеописания, воспоминания, письма, Аскетика
Возможно, что они являлись "необходимыми" тогда, когда не было других хороших доступных книг, но не сегодня. И "азбукой" они вряд ли являются, т.к. наряду с замечательными уроками духовной жизни содержат и искажения; кроме того, знакомят с "духовной жизнью" в несистематичной форме, т.ч. подавая материал противоречо и обнаруживая надуманность, искуственность.
Азам православия и здравому учению можно научиться у свт. Феофана Затворника, прп. Серафима Саровского, свт. Иоанна Златоуста, прп. Паисия Святогорца, иерея Даниила Сысоева, св. Иоанна Кронштадского. Слова о том, что поучения свт. Игнатия трудны потому, что велики в своей духовности - это миф, тиражируемый А.Осиповым и прочими. Они не так трудны, но скорее замудрены. Многих подкупает красота слога (литературный талант свт. Игнатия), что объяснимо, но и неоправданный пафос этих поучений, способный цеплять за гордыньку. Не отсюда ли получается парадокс, что хвалители сочинений свт. Игнатия часто оказываются уличенными в ереси, тогда как он сам, святитель, строго учил догматической чистоте православия. Парадоксально, но причина духовна. Почему-то нарекания в ереси на профессора Осипова (главного хвалителя свт. Игнатия), на С. Масленникова (лжеучителя, который тараторит имя свт. Игнатия как скороговорку), на игумена С. Рыбко (тоже почитатель свт. Игнатия, но имеет нарекания за сочувствие оккультной ереси Гребенщикова - см. открытое письмо А.Дворкина игумену Сергию - очень жаль!). Другой миф в том, что недостатки в сочинениях святителя - кажущиеся и связаны якобы с молитвенным духом автора, высотой учения и проч. Это миф, т.к. все отцы - молитвенники; молитвенность здесь ни при чем. У прп. Иустина Поповича даже сложнейшее богословие написано ясно, не оскудевая в высоте учения и молитвенности духа. Легко привести примеры слабости сочинений свт. Игнатия, но этим заниматься здесь не будем. Тем, кто как и проф. Осипов считает, что критика сочинений свт. Игнатия есть признак неправославности, им можно только ответить, что они ошибаются и посоветовать внимательнее следить за своей православностью, молясь и за любимого профессора. Ну и за всех нас, конечно.
Что касается отзыва старца Никона Оптинского о сочинениях святителя, то это отзыв можно понять по-разному. Во-первых, действительно, в сочинениях много важного и полезного. Во-вторых, в другие времена эти сочинения как доступное - в плане публичного издания и комментария - переложение св. отцов, было очень востребовано. В-третьих, это мнение одного старца, но жизнь показывает, что не все так однозначно.
1) Читая у свт. Игнатия о любви к Богу и ближнему, несмотря на объемность поучения, вы или так и не поймете, что к чему, что от чего происходит, или же придете к выводу, что сначала любовь к ближнему, а потом к Богу. Например:
"Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу: потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждого ближнего нашего. Наперсник любви к ближнему входит ею в любовь к Богу. Но если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя к одному человеку: то ты – в горестном самообольщении. Преуспеяние в любви к Богу – бесконечно: потому что "любовь" есть бесконечный "Бог" (1Ин.4:16). Любовь к ближнему – основание в здании любви.
Казалось бы, это одна грань, но в Опытах святитель возводит это практически в правило, якобы все начинается с любви к ближнему. Это преувеличение, если не искажение.
Сравним:
(прп. Иустин Попович)
Без любви к Богу невозможна и существенная любовь к людям. Первая заповедь (любви) – всегда первая, а вторая – всегда вторая. «Кто не любит Бога всей душой и всем сердцем, как может тот здраво и искренне прилагать попечение о любви к братиям, если во вторую входят дверью первой».
2) Хотя в сочинениях святителя - "переложение" отцов, но переложение своеобразное. Хотя свтяитель пишет, что очень ему ценны поучения прп. Варсонофия и Иоанна, почему-то этих отцов можно читать, что называется, взахлеб как родниковую воду, а святителя Игнатия нет. Глава о терпении (Аскетические опыты, том 1) - одна из важнейших тем, одно из оснований христианского подвига - перевернута с ног на голову. Пол-главы гипетрофированного учения самоукорении (тогда как у прп. Паисия сказано: посмотрим, есть ли наша вина; если есть - исправляем, каемся; если нет, тогда терпим и нас ждет мзда), затем о предпочтении молчания в ответ на укоры (какой-то странной "молчанки", как будто вокруг нелюди, которые заведомо нас не собираются понимать, и где же смирение у такого "молчальника"?, тогда как люди от него ожидания понятного ответа?) и учение о закономерности скорбей (тогда как все отцы пишут, что или по грехам, или для укрепления в добре). У прп. Варсонофия все просто и понятно, живо, богодухновенно, у свт. Феофана вся суть в одном абзаце. У свт. Игнатия интересно, но нагромождено, иногда нелогично, непрактично и притом с неоправданным пафосом.
Примеров много, но на этом окончим.
P.S. Руководство к духовной жизни прп. отцов Варсонофия и Иоанна. ДЕФИЦИТ. Не хотят наши издатели издавать такую полезнейшую книгу.
а) если какое-то непонимание с ближним - молчи (хотя это не нормально; даже безбожные психологи межличностных отношений до этого додумались, а нас Христос так не учил, играть в молчанки, но или высказать брату, или пойти примириться, или прость прощения, не досаждать и т.д. );
б) если надо кому-то помочь словом - "не дерзни" (т.е. учить, ибо это "безрассудная ревность", у свт. Игнатия), хотя апостол заповедал поддерживать друг друга, т.ч. и назидать (1 Фес. 5:11, Рим. 15:14, Кол. 3:16 и др.), и см. толк. свт. Феофана на Апостола, там о том же;
в) если хочешь сделать доброе дело - "не разглашай предварительно" (у свт. Игнатия), хотя есть заповедь о совете (что при совете устроится доброе дело);
г) свт. Кирилл Александрийский (или кто-то другой): знаешь признаки антихриста, сообщи другим и т.п. У свт. Игнатия: не дерзни провостать, не покусись, удались и т.п.
Итого, какая-то проповедь игнора и закрытости, противная самому христианскому духу. Вдобавок с гипертрофированной проповедью неосужденчества получаем утоптонную дорожку для узаконеннойподлости и разложения христианства изнутри, когда кроме слов о любви нет никакой любви, а только ее призрак, миф, миф, миф. Красивый и пафосный миф.
266. Степени блаженства и мучений в будущем веке будут различны. Это доказывается и настоящим состоянием душ у различных людей или у одного и того же человека в различное время, при различных положениях. Чем проще, добрее, общительнее человек, тем он блаженнее внутренне; чем лукавее, злее, самолюбивее, тем несчастнее; чем сильнее в нем вера и любовь, тем блаженнее; чем слабее, тем хуже, так что маловеры, безверы, человеконенавистники – самые несчастные люди. Поэтому разумевай и о будущих мучениях.