Воин Отечества – это воин Церкви

 В знаменательный юбилей нашей Победы следует вспомнить тех священнослужителей, которые сражались на фронтах Великой отечественной войны, мужественно и самоотверженно выполняли свой патриотический долг, участвовали в разгроме врага. Некоторые до войны были уже в духовном сане, кто-то принял его после, пройдя тяжелейшие испытания военных лет. Одним из них был Георгий Георгиевич Кузнецов, удивительный человек, к сожалению, уже почивший, добрый друг нашей семьи.

Он родился в Саратовской губернии 6 мая 1906 года, в день великомученика Георгия Победоносца и был крещен в честь этого святого воина. Позже, на военной службе, он сам над собой подтрунивал: мол, Георгий – да, но что Победоносец – вряд ли, слаб… Но, когда судьба Родины оказалась под угрозой, его сила и мужество оказалось под угрозой, его сила и мужество малой каплей влились в общую русскую силу и помогли отстоять нашу землю. Так что не напрасно он носил имя своего небесного покровителя.

Семья, в которой он вырос, была глубоко религиозная, где без храма жизни своей не представляли. Отец был служителем церкви и, по словам сына, вечным скитальцем из-за неустроенности и гонений в советское время. В доме хранилось много старинных духовных книг, доставшихся от предков, в которые любил углубляться отец. Веру свою передал он и сыновьям – Георгию и Сергею. Третий брат, Владимир, еще в молодости откололся от семьи, вступил в комсомол, уехал на стройки Дальнего Востока, сделался атеистом.

В 1937 году Георгий окончил ленинградский автодорожный институт, получил специальность инженера-строителя дорог, которая очень пригодилась в войну и в мирное время. Сергей тоже стал строителем. Но братьев все больше привлекала духовная стезя. Они мечтали поступить в Ленинградскую духовную академию. Тогда это было сопряжено с огромными трудностями. Сергею впоследствии удалось окончить ее. Георгий тоже учился там заочно, но обстоятельства помешали ему завершить богословское образование.

В 1939-40 гг. он участвовал в финской войне. В Великую Отечественную капитан Кузнецов командовал строительной ротой. Их подразделение сооружало прифронтовые аэродромы для нашей авиации. Пункты дислокации находились в Острожске и в брянских лесах – в Жиздре, Жуковке, у станции Сеща. Здесь их страшно бомбили немцы. Налеты следовали один за другим. Как вспоминал Георгий Георгиевич, кругом был ад: огонь, грохот, дым, вздыбленная земля, свист осколков… Хотелось спрятаться, вжаться всем телом в землю, исчезнуть. Представить это может только тот, кто это пережил. Но рота и в этих условиях успешно выполняла боевые задачи. Заравнивали воронки на взлетно-посадочных полосах, восстанавливали разрушенные строения. При близком разрыве бомбы Георгий Георгиевич был серьезно ранен и контужен, мелкие раскаленные осколки вонзились ему в голову. Он попал в госпиталь, стал инвалидом. До конца дней его мучили сильные головные боли, но жаловался он редко и всегда благодарил Бога за то, что остался жив.

После войны Георгий Георгиевич работал на стройках геодезистом, прорабом, участвовал в возведении зданий радиоинститута и станкозавода. В разруху нужно было кормить большое семейство с четырьмя детьми. Брали со старшим сыном Володей по несколько огородов, трудились в поте лица.

Постепенно он активно включился в духовное служение, чего жаждал давно. Был рукоположен в диакона, затем – во священника. Где, когда и кем совершалось рукоположение, точных сведений нет, так как тогда все это приходилось скрывать даже от близких. Отец Георгий имел хороший голос – сильный густой бас, мощно звучавший под сводами храма и сообщавший прихожанам благоговейное молитвенное настроение. Получая пенсию как инвалид войны, он мог чередовать гражданскую работу и служение в церкви. В 1950-60-е годы он служил в г.Старове Ярославской области. Брат Сергей, к тому времени тоже священник, служил недалеко, в Переславле-Залесском. Они часто общались, поддерживали друг друга, беседовали на духовные темы. Кругом господствовал атеизм, но они со своей паствой противостояли ему. Без Христа, без православного богослужения для них не было достойного смысла бытия и подкрепления душевных сил. К этому привело их семейное воспитание, потрясения военных лет, философские размышления. Они были убеждены, что целесообразно и гармонично устроенный мир не мог возникнуть сам собой, что мертвая материя не могла создать жизнь без участия разумных сил.

Отец Георгий был знаком со многими иерархами церкви, в том числе с митрополитом Никодимом (Ротовым), получал от них благословения. На большие церковные праздники его приглашали в Александро-Невскую и Троице-Сергиеву Лавры, где он сослужил в сонме духовенства, произнося свои звучные возгласы. Ездить приходилось негласно, «тайно образующе», чтобы не навлечь раздражения властей  и не навредить учившимся детям.

В 1968 году его направили настоятелем в Казанский храм с.Срезнево Шиловского района, где он прослужил 10 лет. Это замечательное село на высоком берегу Оки связано с именем выдающегося русского ученого-слависта И.И.Срезневского. Старинный храм почтили своим подвигом во времена гонений священномученики Филарет, Сергий и преподобноисповедница Анна Срезневские.

Подвизалась там и матушка Мариамна, хранительница чудотворного образа Богородицы «Споручница грешных». Храм в советские годы был единственным действующим на всю большую округу. Туда приходили и приезжали люди из ближних и дальних мест.

Особенно много народа собиралось летом, 11 июня, на праздник знаменитой иконы. Паломники прибывали пешком и на всех видах транспорта, включая речной теплоходик, который едва не тонул от перегрузки. Утром начиналась торжественная служба. В переполненном храме яблоку негде было упасть. Вел службу настоятель отец Георгий. Он старался, чтобы каждое слово было пережито, прочувствовано, ибо только тогда оно захватывает сердца людей. Ему помогали приезжие клирики и певчие. В окна лилось солнце, играла светом и тенью свежая листва. Доносился голос иволги. И люди, и природа пели славу Сотворившему вся, и Пречистой Деве. Начинался крестный ход. Под колокольный звон с пением монахини несли убранную цветами «Споручницу». Шли внутри ограды, мимо могил кладбища, так как на улицу с иконами выходить не разрешалось. Обойдя кругом, снова входили в храм. Следовал праздничный молебен с трогательным песнопением «Царице моя преблагая». После полудня о.Георгий возвращался в старый домик неподалеку от церкви, где жил мокрый от пота, уставший физически, но духовно бодрый и радостный. Он любил многолюдные богослужения с общим пением, когда голоса и души верующих соединяются в одном устремлении к Небу, отрешаясь от разделенности и житейских забот.

Сельские прихожане любили о.Георгия за простоту, отзывчивость, добродушие. Он готов был всегда исполнить их просьбы, послужить, помочь, поделиться последним. С сочувствием он посещал старых и больных, соборовал, исповедовал, причащал, напутствовал отходящих в мир иной. Бывал во многих окрестных селах – Исадах, Красном Холме и других.

Непросто было служить тогда сельскому священнику. Арестов и ссылок уже не было, но преобладали разного рода притеснения и ущемления прав. Тут и пресловутые «нетрудовые доходы», и отъем большой части церковных средств в казну, и хозяйственные неурядицы, когда то дров не дадут, то электричество «отрежут». Бывало, что и приходской совет настраивался районным начальством против настоятеля, который не имел никаких прав и считался наемным лицом. «Моя специальность и звание вне закона, всякий может чинить произвол, оскорбления… Достаточно каприза какого-нибудь активиста, и я буду изгнан, меня не имеют права даже юристы взять под защиту…», – с горечью писал о.Георгий из Срезнева. Иногда он выходил из себя, ругал «безбожное хамство», страдая за дело спасения своей паствы, но в конфликты не вступал, считая, что худой мир лучше доброй ссоры.

Противостоять черствости и бездушию, переносить все невзгоды помогала ему надежда на Божье правосудие, вера в промысел великого разума, в вечную жизнь. Держаться в форме способствовала и разработанная им система оздоровления: физические упражнения, бег, лыжи, моржевание, ношение тяжестей-вериг. Он изобрел много спортивных снарядов, чтобы сохранять позвоночник прямым, мышцы – крепкими, общий тонус – бодрым. Он обнаружил, что при стойке на голове уменьшается боль, и часто делал это упражнение.

Однажды его в таком перевернутом положении застали проходившие мимо двора благочестивые старушки и всплеснули руками:

– Батюшка, как же это вы?..

– А что такое? – спросил о.Георгий, не меняя позы.

– Да ведь небо попирать ногами нехорошо…

В ответ батюшка только рассмеялся.

В последующие годы владыка Симон (Новиков) не раз посылал о.Георгия в отдаленные приходы, где не было священника. Владыка подарил ему молитвослов с надписью: «Его преподобию, заштатному священнику Георгию Георгиевичу Кузнецову на молитвенную память в день Ангела». И тот безоговорочно пускался в путь со своим тяжелым рюкзаком, напевая что-нибудь походное. Он любил, когда от автобуса или электрички надо было еще несколько километров идти пешком, дышать вольным воздухом, общаться с природой и встречными людьми. Он шел лугами, полями, перелесками, радовался небу, солнцу, деревьям, цветам, птицам, всему живому. Из души сами звучали песни и стихи:

Благословляю вас, леса,

Долины, нивы, горы, воды.

Благословляю я свободу

И голубые небеса…

В последние годы он служил, где был необходим. Не раз ему приходилось бороться со стихией: замерзать в метель, тонуть в половодье. Спасала молитва и неизменный оптимизм. В самом бедственном положении он видел хорошую, а подчас и забавную сторону, вспоминая что-нибудь юмористическое. Когда по возрасту он уже не мог ездить в командировки, ходил молиться в рязанские храмы, занимался в группе здоровья, делал лавочки и гимнастические снаряды. Всегда радовался, когда мог послужить своими талантами людям. В его семье выросли двое сыновей, две дочери, восемь внуков. Продолжают род правнуки.

В 1984 году Георгий Георгиевич как ветеран был награжден  Орденом Отечественной войны. Умер он 5 сентября 1985 года на 80-м году жизни, похоронен на Скорбященском кладбище.

Преодолевая с христианским терпением и упованием страдания и невзгоды, он защищал самое святое – Родину и веру. Те, кто знал о.Георгия, помнят его добрую улыбку, его светлую певучую душу и слова, которые он часто повторял, как и святитель Иоанн Златоуст: «Слава Богу за все!»

Александр КАТАГОЩИН