Игорь ЕВСИН. Как согрешила мама Есенина

 

 Татьяна Федоровна вынужденно отдала Сашу на воспитание дальней родственнице – Екатерине Разгуляевой. Отдавая, потеряла сознание. А когда сына увезли на повозке уже версту, то побежала вдогонку. Бежала, бежала и догнала. С распущенными волосами, с диким взглядом истошно закричала:

 

- Я забыла с ним проститься! Дайте, дайте мне ребеночка я напоследок хочу прижать его к груди!

 

Взяла Сашу на руки, прижала, стала целовать, заливаясь слезами. Затем схватила себя за волосы и вырвала прядь прямо с корнями. С головы змеиными струйками потекла кровь и залила ее обезумевшее лицо…24

 

Согрешила Татьяна Федоровна перед мужем и Богом. Тяжко согрешила. Но и казнилась она за свой грех всю жизнь. Сполна испила чашу материнской тоски по брошенному сыну. Всю жизнь тосковала по нему, при всяком удобном случае навещала, и любила щемящей, виноватой любовью. Любила больше, чем другого сына – Сережу,25 который так же, как и его братишка, Саша, не познал материнской ласки. Татьяна и по натуре-то не была ласковой. Как говорила ее дочь Екатерина:

 

- Никогда не ласкала нас, как другие матери. Не погладит по головке, не поцелует. Считала это баловством.26

 

А кроме того Татьяна Федоровна, после ухода с Сережей в дом отца была вынуждена зарабатывать на себя и сына сама. Александр Никитич перестал обеспечивать ее. Считал, что коль она ушла к отцу, да еще с сыном, – то пусть он и кормит их. А Федор Андреевич, хоть и приютил дочь с внучком, но поставил условие – зарабатывать на себя и на сына Татьяна будет сама. Вот почему она и подалась в Рязань на заработки. Устроилась прислугой и жила при доме своих хозяев. В Константиново приезжала настолько редко, что сын Сережа даже перестал ее узнавать. Принимал за чужую женщину. Когда она приезжала, и плакалась Федору Андреевичу на свою судьбу, то подходил к ней и, жалея, утешал:

 

- Ты чего плачешь? Тебя женихи не берут? Не плачь, мы тебе найдем жениха…27

 

Сестра Екатерина так говорила об этой ситуации:

 

- Сергей, не видя матери и отца привык считать себя сиротою, а подчас ему было обидней и больней, чем настоящему сироте.28

 

Тайной кажется для нас, как при таком детстве Сергей Есенин мог глубоко возлюбить свою мать. Но возлюбил. Причем настолько, что создал из нее таинственный священный образ. «Ты одна мне помощь и отрада, ты одна мой несказанный свет». Как известно в православии все связано со светом. «Свете тихий» — Дух божий, «Свет незакатный» — Иисус Христос, «Свет Невечерний» — Матерь Сына Небесного.

 

 И вот — «несказанный свет» — матерь сына земного… В атеистические годы стихотворение Есенина «Письмо к матери» звучало, как молитва. Оно создавало в обезбоженном обществе культ материнства, любовь и почитание родительницы. Хотя бы таким образом, но заполняло духовную пустоту у тех, кто потерял веру в Бога и Богородицу.

 

Но еще задолго до этого, в шестнадцать лет Сергей написал стихотворение, в котором выражено полное понимание девичьей трагедии, постигшей его мать. Называется оно «Хороша была Танюша».

 

«Татьяна Федоровна хороша была необыкновенно, – вспоминала ее подруга Мария Иванова. – Считалась первой деревенской красавицей. По характеру была сорви-голова. Певунья, хохотунья. Просватана была за федякинского мужика, Василия Васильевича. Но нравился ей другой. Был он развеселый, бедовый. А Василий Васильевич был строгим, придирчивым, угрюмым мужиком. Отказалась Татьяна Федоровна идти за него замуж. Федор Андреевич противиться ей не стал, но тут же просватал за Александра Никитича Есенина».29

 

Судьба Танюши в стихотворении Сергея Есенина повторяет судьбу его матери. Любит одного, выходит замуж за другого.

 

И ситуацию, при которой Татьяна Федоровна не могла встречаться со своим сыном Сашей, Есенин принимал сочувственно, сопереживал. Это выразилось в его стихотворении «Корова». Выплеснулось в строчки «Не дали матери сына, первая радость не впрок». А в стихотворении «Песнь о собаке», он трогательно до слез изобразил материнскую собачью тоску об отнятых щенятах.

 

В синюю высь звонко,

 

Глядела она, скуля,

 

А месяц скользил тонкий

 

И скрылся за холм в полях.

 

И глухо, как от подачки,

 

Когда бросят ей камень в смех,

 

Покатились глаза собачьи

 

Золотыми звездами в снег.

 

Максим Горький удивлялся тому, что читая это стихотворение, Есенин плакал. Для него осталось тайной такое прочувственное переживание. А ничего таинственного в этом не было, если учесть, что плакал он не о судьбе неизвестной собачонки. Он плакал о судьбе человеческой. О судьбе собственной матери… Он, не познавший материнской ласки познал другое, то, что определено русским народом в святых словах: «Первая Мать – Пресвятая Богородица. Вторая мать – сыра земля. Третия мать – кая скорбь приняла». Вот почему Татьяна Федоровна была для Сергея матерью в самом полном понимании это слова.

 

Да, неласкова она была к детям. Но жалела и любила их всем своим скорбным, страдающим сердцем. Сострадательность была настолько присуща Татьяне Федоровне, что она готова была жизнь положить ради того, чтобы облегчить страдания другим.

 

Как рассказывала Екатерина Есенина:

 

- Если к человеку пришла беда, то она одна из первых поможет ему… В годы гражданской войны в селе свирепствовал тиф. В редком доме не было больных. Люди не ходили туда, где кто-нибудь болел. А мать наша не думала в то время о себе. Она навещала больных и помогала им чем могла… И удивительно, как будто за ее доброту, нас минула беда. В нашей семье никто в те годы не заболел тифом.30

 

Однако вернемся к поразившему Максима Горького стихотворению «Песнь о собаке». Оно действительно щемит душу. Необъяснимо затрагивает ее потаенные уголки всем своим содержанием. Но есть в этом стихотворении особенные, таинственные строчки. Когда хозяин забрал у собаки щенят и быстро пошел с ними к пруду, то собака:

 

По сугробам она бежала

 

Поспевая за ним бежать

 

И так долго, долго дрожала

 

Воды незамерзшей гладь.

 

Таинственность этих строк заключается в том, что Есенин как бы отобразил в них случай со своей матерью: «Когда ее сына Сашу увезли на повозке уже версту, то побежала вдогонку. Бежала, бежала и догнала».

 

И вся штука здесь в том, что Сергей не знал об этом случае! И даже не знал, что в этих строчках он невольно отразил трагедию собственной матери! Это осталось для поэта тайной..