Болезнь - это личное

Мысль о болезни, о её глубоких духовных корнях, о её неслучайности не даёт мне покоя. Способность (готовность!) принимать страдания ближних приходит вместе с готовностью принимать страдания личные. Но что же мне делать с этой готовностью? Ведь я же не врач, и облегчить ваши страдания я не могу…

Мы гордимся отечественной медициной: хорошая школа, большая история, замечательные врачи… Всё это правда. Но почему так много наших соотечественников лечатся за границей? Та же техника, те же медикаменты, да и врачи часто те же (в Израиле, где довелось мне лечиться, много врачей из России). В чем же разница?.. Как мне кажется, вся разница в отношении. И не только в отношении к пациенту, но и к болезни.

Доктор, который делал мне операцию (к слову, очень известный и опытный) сразу сказал: «Все в руках Божьих». И это были не просто слова, а профессиональное кредо. Человек как бы немного отошел в сторону, уступая место Тому, Кто действительно лечит. И никакой заскорузлой самоуверенности, профессиональной гордыни… Врач – это не только чуткие руки и светлая голова, но ещё и умное сердце! Сердце способное осознать, что болезнь – это личное! Как это важно понять, что болезнь – это Божественное прикосновение к душе человека! Для ума – это тайна, а для души – откровение… Да, такое серьезное, можно даже сказать, уважительное отношение врача к болезни побуждает к личной ответственности и пациента. И в первую очередь, ответственности за то, что происходит в душе…

Конечно, с врачами нам «повезло». Но ведь и у «везения» есть свои правила… Закономерность «везения» при наличии веры – одно из них (первое!).

На Родине нас сразу предупредили, что после такой операции не менее четырех недель придется провести в больнице. Из них, как минимум, две – питание через трубочку, дыхание через трубочку... А говорить, если такая возможность останется, надо будет учиться заново... И хотя на чужбине операцию рискнули сделать менее объемную, все же было большим удивлением, когда уже на второй день после операции нас «выставили за дверь» (в хорошем, конечно, смысле). Матушка очень боялась, что мне неожиданно станет плохо, что где-нибудь на улице, в чужой, незнакомой стране я потеряю сознание. Я и сам, честно сказать, немного тревожился.

Потом нам много рассказывали о том, что это общий подход. Говорили, что даже после сложнейших операций на сердце в больнице оставляют всего на неделю. Кроме причин чисто практических (койко-мест, больничной инфекции) называли причины и более важные: больной должен включить все свои силы, он должен бороться в первую очередь сам, а не перекладывать все на врачей. И как это правильно!    

Сначала кажется, что тебя просто бросили «на произвол судьбы». Но потом, понимая, что деваться-то некуда, начинаешь потихонечку жить… Жить начинаешь, а не болеть! Болезнь со всеми своими многочисленными неприятностями, конечно же, остается, но и жизнь не останавливается. Ведь как это у нас обычно бывает: попал в больницу, и жизнь словно остановилась. А из больницы выходишь в другой, позабытый тобою мир.

И ещё, меня очень мало лечили. Сутки под капельницей, и рекомендация при выписке: антибиотики, легкие обезболивающие и всё… «Организм должен справиться сам». Кстати, в Израиле совсем не бывает лечения на дому с помощью привычных нам «уколов». Шприцы в аптеках вообще не продаются.

Помню слова доктора: «Вам надо забыть, что у вас была операция, и жить полной жизнью». Операцию забыть я согласен, а болезнь забывать, думаю, все же не стоит… Впрочем, вряд ли не получится…

Страдает вся тварь, всё создание… Но при этом ликует! Как же так вышло, что какая-то птаха гораздо счастливее нас?! Мы привыкли делить: по одну руку – радость, по другую – страдание. Но отними у жизни что-то одно, не станет другого…

Христианский писатель Гилберт Честертон разработал замечательную «философию радости», основанную на том, что «все прекрасно в сравнении с небытием».

Как это важно вложить правильное восприятие жизни в души наших детей с самого раннего детства. Защищать детей конечно же надо, но нельзя их прятать от жизни. Нельзя их обманывать, что жизнь – это праздник, что жизнь – это сказка… Нельзя учить их ненавидеть болезни, страшиться потерь… Нельзя закрывать им глаза на чужие страдания, смерть… Сколько раз я убеждался, что дети воспринимают смерть как-то иначе, как-то естественней. И чаще бывают смущены и даже испуганы отношением взрослых – всей этой истерикой или, напротив, абсолютным бесчувствием.

Тело страдает от холода, голода, ран и болезней… Душа – от бессильной борьбы с человеческим злом, от злобы, от лжи, от предательства… Страдает в разлуке, в тоске одиночества. Страдает, когда согрешит. Страдает, когда не может раскаяться… Мы проходим долгий жизненный путь, чтобы выработать своё отношение к страданиям. На этом пути люди часто расходятся и образуют два лагеря. Первые, это те, кто страдания принимают, а вторые, это те, кто от страданий бегут. Подавляющее большинство, конечно, бегущие. Страх возмездия, страх перед будущим, страх перед необходимостью жить… Печальная участь! И кто-то находит «легкий» путь (накладывает на себя руки). А кто-то убивает себя изнутри (мучительно-долго, можно сказать, бесконечно, пытаясь убить свою бессмертную душу).

Людей, готовых страдать, очень мало. Их единицы… Они имеют особое благоговение перед жизнью! И, как следствие, особую благодать – быть счастливыми!

Я помню каждого человека, с которым свела меня эта болезнь... Стоит зайти в любую онкологическую больницу – и вы окажетесь в другом измерении… Здесь всё измеряется жизнью! Здесь жизнь по-настоящему ценят!

Протоиерей Игорь Макаров

См. далее: Здравница