Русские писатели о животных. Детская классика

Александр Иванович Куприн — известный писатель-классик, вошедший в историю своими романами «Гранатовый браслет», «Поединок», «Олеся».

В год его рождения — 1870-й — в России также появились на свет лидер революции Владимир Ильич Ленин и коллега Куприна — писатель Иван Алексеевич Бунин, с которым он встретился и подружился позже. Уездный городок Наровчат Пензенской губернии свято хранит память писателя в единственном в мире доме-музее Куприна и Покровском соборе, где он был крещен.

Детство

К сожалению, когда будущему писателю еще не исполнилось и года, его отец, небогатый служащий, дворянин Иван Иванович скоропостижно скончался. Не зная, как справиться с нищетой, имея единственного оставшегося в живых, ребенка на руках, мать Александра — Любовь Алексеевна Кулунчакова, из рода татарских князей, — перебирается с 3-летним сыном в Московский Кудринский вдовий дом. Жизнь в общей палате с другими людьми имела мало приятного в принципе. Но мальчик буквально боготворил свою мать и был счастлив, что они вместе. Правда, эта радость быстро закончилась, так как единственной возможностью дать сыну какое-то образование для Любови Алексеевны было зачисление его в Московский Разумовский пансион (сиротский). Разлука тяжело отразилась на эмоциональном состоянии парня. Но, к сожалению, теперь казенщина стала постоянной его близкой подругой на протяжении почти 20-ти лет. После пансиона он сдал экзамен в 2-ю Московскую военную гимназию. Затем — в Московское Александровское военное училище. Во время учебы здесь он впервые пишет и публикует в журнале «Русский сатирический листок» свой рассказ «Последний дебют», в основу которого легла реальная история жизни и смерти оперной певицы-актрисы Евлалии Кадминой. Однако, вместо почета получает нагоняй — без разрешения начальства юнкерам запрещалось печататься где-либо.

Служба

С 1890-го года подпоручик Куприн служит в пехотном полку, стоявшем в Подольской губернии, почему и почти все рассказы его в это десятилетие посвящены так или иначе военному быту. К примеру, «Прапорщик армейский», «Поход», «Ночлег». Однако, через четыре года, поручиком Александр уходит в отставку, на вольные хлеба. Его тянет посмотреть мир, что собственно было весьма модным явлением среди пишущей братии той эпохи. Путешествуя, он попутно овладевает не требующими особых навыков профессиями для каких-то заработков на жизнь. Одним из них являлось сотрудничество с украинскими изданиями «Жизнь и искусство», «Киевское слово», «Киевлянин». Часть работ вышла в 1896-м году книгой очерков «Киевские типы». Тогда же в Санкт-Петербургском журнале писателя Владимира Короленко «Русское богатство» появляется повесть Куприна «Молох», в которой показан голос совести русской аристократии, использующей дешевый труд бедного народа. Содружество с изданием Короленко не проходит даром. Куприн полон творческих идей, он строчит один за другим рассказы. И уже в следующем году выходит его сборник «Миниатюры», и «рождается» знаменитая повесть «Олеся».

Следующий век писатель встречает в Санкт-Петербурге, где издатель Виктор Миролюбов пригласил его наряду с другими прогрессивными литературными персонами, такими как Антон Чехов, Максим Горький, Иван Бунин к работе над «Журналом для всех».

Семейная жизнь

Знакомство с дочерью издательницы журнала «Мир Божий» Марией Давыдовой, где Александр Иванович также публиковал свою прозу, переросло в законный брак. Через год у пары родилась дочь Лидия. А еще через два года российское общество стало свидетелем не только Кровавого воскресенья, а и приняло «на ура» новый роман Александра Куприна «Поединок», посвященный Максиму Горькому. Автор уже легко и непринужденно владеет словом, как никто другой он смело показывает закулисье российской армии с ее пошлостью и бессмысленной муштрой.

В 1907-м году после развода Куприн женится еще раз на племяннице писателя Дмитрия Мамина-Сибиряка Елизавете Гейнрих. И вскоре с супругой и второй дочерью Ксенией поселяется в Гатчине.

В творчество писателя закрадываются фантастические и религиозные мотивы. Философские размышления перемежаются с народным эпосом. В турне по Франции и Италии Куприн активно ищет новые экстремальные впечатления, для чего поднимается на воздушном шаре в небо и опускается в водолазном костюме под воду.

Несмотря на давно забытую воинскую службу, в Первую мировую войну Куприн не остается равнодушно в стороне. Он сразу же организовал в своем Гатчинском доме госпиталь для раненых, а затем был мобилизован.

Эмиграция и кончина

В 1915-м году он закончил свое скандальное произведение «Яма». А последующее время Великой Октябрьской революции принял двояко. С одной стороны, он был за равенство всех людей, но с другой ему претил «красный террор» со своими массовыми расстрелами и отречением от Бога. Поработав некоторое время в издательстве Максима Горького «Всемирная литература», Куприн с семьей все же решается на эмиграцию: через Финляндию во Францию.

17 лет в Париже писатель провел в ностальгии. Писал в основном о прошлом. К примеру, вышли сборники «Купол Святого Исаакия Далматского», «Колесо времени», «Елань». Александр Иванович тосковал по прежней России и в итоге накануне Великой Отечественной войны, будучи смертельно больным вернулся в СССР умирать по разрешению Иосифа Виссарионовича Сталина. Его супруга, привезшая уже никого не узнававшего писателя на родину, не пережила ленинградской блокады. А блестящая кинематографическая карьера дочери в Париже закончилась с отъездом родителей. Избалованная отцовской и материнской любовью Ксения, оставшись одна, оказалась эмоционально потерянной. Все трое похоронены на Литераторских мостках Волковского кладбища Санкт-Петербурга.

См. также: Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Островский Александр Николаевич, Кузьмин Лев Иванович

Антон Павлович Чехов — удивительно тонкий и деликатно психологичный русский писатель-классик.

Детство

Самые первые детские воспоминания Антона были связаны с пением в церковном хоре со своими братьями. Ныне улица Таганрога, на которой родился и жил в 1860-м году писатель, носит его имя. В семье владельца бакалейной лавки Павла Егоровича Чехова всего было пять сыновей и дочь. Естественно, что все так или иначе учились у отца торговому делу. Но кроме того дети получали образование и в гимназии. Мальчик попал туда в восьмилетнем возрасте. За свой добродушно юмористичный взгляд на вещи получил веселое прозвище «Чехонте» от преподавателя Закона Божьего Федора Покровского. Пересекался в стенах альма-матер парень и с отцом известного председателя ВЧК Феликса Дзержинского — Эдмундом, учителем математики.

Подростком Антон впервые вкусил прелести театрального лицедейства, и окунулся в этот мир сценического искусства с головой. Веселая постановка основоположника французской оперетты Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена» впечатлила молодого человека настолько, что многие свои первые пьесы он писал именно об актерах и актрисах. Причем самое первое драматическое произведение «Безотцовщина» увидело свет еще в гимназические годы. В образовательном учреждении юноша также издавал сатирический журнал.

Купеческая деятельность отца, к несчастью, внезапно пошла на убыль, и вскоре семье пришлось спасаться бегством из города. Чтобы хоть как-то расплатиться с кредиторами было распродано все имущество, и Чеховы перебрались в Москву, первоначально скитаясь по съемным подвалам. Правда, пока без Антона, который решил остаться в гимназии. Не имея гроша, молодой человек начинает учиться выживать самостоятельно, надеясь только на себя. И это у него неплохо получается путем дачи частных уроков. Впрочем, после получения диплома в 1879-м году, он тоже присоединяется к родным в Москве. В столице он выбирает серьезную и практичную профессию врача — поступает в Московский университет ( сейчас — Первый МГМУ им. И. М. Сеченова). Несмотря на сильную информационную загруженность медицинскими терминами и латынью, студент находит время и на литературное хобби — продолжает сочинять милые, добрые сюжеты. Знакомясь с анатомией тела человека, Чехов особое внимание уделяет и душевному состоянию пациента. Свою врачебную практику он начал в Чикинской больнице, затем продолжил в Звенигороде.

Раннее творчество

Маленькие рассказы и фельетоны Антона Чехова брали публиковать журналы «Стрекоза», «Зритель», «Будильник», «Осколки». Сотрудничал он и с популярными газетами «Новое время» и «Русские ведомости». По собственному признанию, Антон Павлович в то время старался писать хотя бы одну историю в день. Читательский успех их был в простоте изложения о том, что происходило вокруг. Достаточно вспомнить такие рассказы, как «Толстый и тонкий», «Пересолил», «Хамелеон», «Ванька»... Однако, не все принимали его прозу радужно. Из-за цензурных требований не смог выйти его первый сборник «Шалость». Впрочем, в 24 года Чехов издает все-таки первый сборник «Сказки Мельпомены», а следом — «Пестрые рассказы», «В сумерках» (за него Чехова наградили половинной Пушкинской премией), «Хмурые люди». Тогда же он замечает у себя симптомы чахотки.

Очень многие литераторы-современники внимательно следили за Антошей Чехонте. Им казалось, что он растрачивает свой талант направо и налево, что не дает себе времени созревать для больших произведений. В 1886-м году редактор петербургского издания «Новое время» Александр Сумароков сделал Чехову солидное коммерческое предложение о постоянном сотрудничестве. А в следующем году в Московском Театре Корша состоялась премьера первой постановки Чехова «Иванов». После смерти одного из братьев писатель прекратил обращаться к шутливым жанрам и начал путешествовать. Самой знаменательной его поездкой стала дорога на Сахалин, где Чехов стал очевидцем жизни ссыльных и заключенных. Здоровье то и дело подводило, и тем не менее Антон Павлович вдохновенно и кропотливо работал над книгой «Остров Сахалин» и сборником очерков «По Сибири».

Всеобщая известность

Журнал «Русская мысль» в 1892-м году публикует повесть Чехова «Палата № 6». В том же году, опять же благодаря покровителям Сумарокову и Григоровичу, у Чехова появляется возможность приобретения усадьбы Мелихово, куда он забрал и родителей с сестрой Машей. Также писатель возобновляет медицинскую практику и с головой погружается в водоворот общественно-полезных дел: озеленение местности, постройку часовен, школ и библиотек, прокладку дорог, перепись населения. Здесь же «родились» знаменитые «Чайка» и «Дядя Ваня».

Имея харизматически-располагающую к себе внешность и внутреннюю одухотворенность, мужчина пользовался большим рейтингом у женского пола. Его то и дело пытались на себе женить различные особы, которых он не отталкивал, а, как психолог, изучал и описывал в характерах своих персонажей. Но расстаться с личной свободой не спешил.

Сильное обострение туберкулеза вынудило все-таки его продать имение Мелихово и отправиться в Крым и в Европу. Вложив вырученные средства в участок и постройку дома в Ялте, Чехов приглашает в гости актрису театра Ольгу Книппер. В первый год ХХ-го века они познакомились и начали домашние репетиции пьесы «Три сестры». Во второй год — обвенчались. Исполнительницей главной роли Ольга Книппер стала и в «Вишневом саде» в 1903-м году, накануне смерти Антона Павловича.

За свою гиперобщительную жизнь, Чехов дружил с огромным количеством людей разных сословий. В том числе и с литературной гениальной братией — Максимом Горьким, Львом Толстым, Владимиром Короленко, Александром Куприным, Владимиром Немирович-Данченко, Иваном Буниным. Это общение было его отдушиной от скучных бытовых хлопот по оздоровлению крестьян, зачастую упрямых и не желающих выполнять рекомендации доктора. Наблюдая изнутри разные слои общества, Чехов размышляет о сути жизни, разносторонне анализирует то, с чем сталкивается.

Похоронен писатель на Новодевичьем кладбище в Москве. Произведения его переведены на многие языки мира. В 2016-м году во Франции сняли красивый художественный фильм о «мелиховском периоде» Чехова.

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк — популярный русский писатель XIX века, любимый в основном детьми советского времени и их родителями за прекрасные рассказы о животных и природе.

Родившись в 1852-м году в маленьком заводском поселке Висимо-Шайтанск Свердловской области, мальчик конечно и не предполагал, кем он станет. А вот его родители, у которых кроме Димы было еще трое ребятишек, планировали: продолжит он церковную династию по линии отца-священника. Вот и настало однажды время, когда Диму со старшим братом Колей отправили в Екатеринбургское духовное училище. Здесь ранее учился их отец, здесь позже учился известный сказитель Павел Бажов. Сохранились письма Дмитрия родителям, в которых он называет Маму и Папу только с большой буквы.

Следующей образовательной ступенькой стала Пермская духовная семинария, которой молодой человек не закончил. Отец перестал ему помогать материально, и Дмитрию приходилось выживать самому, хватаясь за разные заработки. Так он стал писать статьи в газеты, где ему платили гонорары. А параллельно поступил учиться на ветеринарное отделение Петербургской медико-хирургической академии. Но и ее студент не смог осилить до конца, а перевелся на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Голод и холод северной столицы юноша вкусил сполна. Подхватив чахотку, он возвратился в семью, которая перебралась к тому времени в Нижнюю Салду на Урале.

Шел 1878-й год, когда умер его отец. Вся тяжесть финансовых хлопот о братьях и сестре легла на плечи двадцатипятилетнего парня. Только-только он начал наслаждаться местным колоритом природы, только-только завел знакомства с самобытными уральскими жителями, как пришлось снова окунуться с головой в чуть ли не круглосуточную работу. Выгоднее всего это было делать в большом городе, и посовещавшись, Мамины перебираются в Екатеринбург. Частные уроки, газетные публикации, книги — круговорот дел, казалось, нескончаем. И ведь мало кто из читателей обращал внимание на талантливую прозу скрывающегося под псевдонимом Сибиряк начинающего писателя! Да и издатели частенько отказывали провинциалу, придерживающемуся вслед за Герценом, Добролюбовым и Чернышевским принципов народничества. И вот, наконец, в 1881-м году произошло долгожданное «чудо»: московская газета «Русские ведомости» опубликовала ряд очерков Сибиряка «От Урала до Москвы». Путевые заметки рассказывали о противоборстве традиций и печатались в течение года. Но как новатор Мамин-Сибиряк вошел в историю своим романом «Приваловские миллионы». Десять лет, уставший от работы, Дмитрий Наркисович находил украдкой силы, чтобы писать о русском капитализме. Петербургский журнал «Дело», пользовавшийся в литературных кругах «желтопрессной» славой, таким образом открыл глаза тогда многим на даровитого романиста. И уж как доктор Антон Павлович Чехов не хаял это издание, а тогда рецензировал: «У Мамина все слова настоящие, да он и сам ими говорит и других не знает».

Благополучие, пришедшее за популярностью имени, дало возможность Дмитрию приобрести матери и сестре дом в Екатеринбурге. А сам он, увлеченный некой Марией Алексеевой, соблазнил ее на совместное житие, что не могло не вызвать общественное осуждение и порицание, так как для этого женщине пришлось оставить мужа и троих детей. Окружив чуть ли не материнской заботой писателя, Мария буквально пылинки с него сдувала. Однако, детей в этом союзе не получалось. И Мамин-Сибиряк начинает задерживаться по вечерам в кабаках за выпивкой. В такое смутное для него время происходит очень важная встреча. Актриса провинциального театра Медведева Мария Абрамова прибыла вместе с труппой в Екатеринбург на гастроли. С собой она привезла от Владимира Короленко портрет Мамина-Сибиряка. Собиралась передать на вечеринке-застолье в Харитоновском саду, да писатель там не появился. Он заглянул к ней в меблированные комнаты дома Клушиной. Да и покорил ее сердце навсегда. И сам влюбился без памяти. Окружающие заметили, как Дмитрий Наркисович буквально переродился на глазах. Пессимизм и неудовлетворенность сменилась оптимизмом и уверенностью. Он не пропускал ни одного спектакля с Абрамовой. И весной 1891-го года пара сбежала из Екатеринбурга в Петербург. Для Марии Морицовны это был смелый шаг, ведь она, как и прежняя тезка-супруга Мамина, тоже была замужем.

Иван Бунин, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Максим Горький и Николай Телешов в Ялте, 1900 г.

Газета «Русская жизнь» печатает очерки прибывшего писателя один за другим. Счастливый мужчина успевает начать работу над повестями «Золото», «Хлеб», «Охонины брови». Актриса же играет в лучших частных театрах и собирается познать радость материнства. Как вдруг... жизнь Марии обрывается на следующий после родов день. Мамин-Сибиряк убит горем. Смысл его существования потерян. В тот момент он желает одного — уйти вслед за любимой. И только малышка Аленушка удерживает его от последнего шага в бездну небытия. Больная детским церебральным параличом, девочка требовала к себе повышенного внимания взрослых. Мало кто верил, что она вообще выживет. Но появилась няня — Ольга Гувале (потом ставшая третьей супругой писателя), и Аленушка подросла. Отец проводил с ней максимум своего времени. Днями и ночами он дежурил у ее кроватки и придумывал сказки, которые после стал записывать. Так они и дошли до наших дней — как «Аленушкины сказки». И славу их Мамин-Сибиряк предсказал сам — настолько эмоционально потрясенным он их сочинял, как ничто в своих произведениях другое.

После начал работу над уральскими легендами, вошедшими в незаконченную трагедию про хана Кучума. Наиболее популярна из них сегодня «Ак-Бозат».

Как глубоко верующий человек, Мамин-Сибиряк много времени уделял и церковным рассказам. К сожалению, после Октябрьской революции они были под запретом. Лишь в наши дни обрели снова своего читателя.

Последний год жизни дался Дмитрию Наркисовичу особенно тяжело. Его практически не брались печатать. Умерла его любимая матушка. Один за другим уходила плеяда великих людей столетия и его друзей — Чехов, Гарин-Михайловский, Станюкович... Внутренняя боль и душевные страдания привели к параличу.

Разбитый старик равнодушно встретил гостей, вспомнивших о его 60-летнем юбилее, и через неделю, в ноябре 1912-го, скончался. Дочь Елена пережила отца лишь на два года. Все втроем (родители и дочь) были похоронены рядышком на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Затем перезахоронены на Литераторских мостках Волковского кладбища. На надгробии высечена цитата писателя: «Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец — вот где настоящая жизнь и настоящее счастье». Истинно так.

См. также: Зернышки. Добрые истории для малых ребят, Искра Божия. Сборник рассказов и сказок для мальчиков, юношей и мужей, Сказки Ангела. Десять заповедей для детей

Борис Степанович Житков — известный русский писатель и путешественник.

Нижний Новгород, в котором в 1882 году довелось родиться Борису Житкову, двадцать лет загодя принял по случаю празднования тысячелетия государства Российского множество гостей. Естественно, что город ожил и закипел, забурлил новым витком. Торжественное событие подспудно влекло сюда и крестьянина, и дворянина, и интеллигента, и революционера. Степан Житков тоже прибыл в Новгород с супругой Татьяной на этой волне знаменательного массового движения. Высококлассный преподаватель математики, он устроился на службу в семинарию, но много времени проводил за чтением и созданием библиотек в селах близ города. Летом вся семья неизменно отдыхала в деревеньках, где они совершенно не держались особняком от простолюдинов, как другие «баре». А наоборот. Подобная общительность объяснялась революционными взглядами. Более того, все домашние работники этой творческой семьи (Татьяна Павловна была пианисткой) прекрасно знали о позиции хозяев, и особо не задумываясь пускали в дом порой и без их ведома беглых политических заключенных. Конечно Степан Васильевич серьезно рисковал. Тем не менее дух борьбы за свободу и равенство, буквально сочившийся со страниц томов Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Грибоедова, вызывал в нем восхищение и единомыслие. Ведь Бог дает всем одинаковую жизнь на земном шаре, так почему один хомо сапиенс должен порабощать и унижать другого такого же? Не справедливо! Естественно, что не все разделяли эту точку зрения, и однажды семья была вынуждена «убраться» в другой город. Сначала — в Петербург. И там не прижились. Тогда — в Одессу. Борису едва исполнилось 8 лет. Незадолго до длинного путешествия на юг, он предпринял уже попытку отправиться в дальнее плавание, сбежав из дома. Но тогда его вернули.

Собственно тяга мальчика к кораблям объяснялась просто: три его родных дяди служили в военно-морском флоте и дослужились до адмиралов, четвертый проектировал маяки на Черном море, а пятый утонул во время кругосветного плавания в молодом возрасте. Естественно, что дома частенько обсуждали их успехи и гордились ими.

Судьба на удивление свела двух будущих литературных талантов в одном гимназическом классе: Борис Житков учился вместе с Корнеем Чуковским. Это была неординарная «парочка». Каждый стремился превзойти другого. В силу возраста Житков не понимал, что Корнейчук внутренне страдает из-за «чернового» происхождения своей матери и своей безотцовщины, а его высокомерие и независимый вид — напускные. У Бориса-то с родителями — полный «ажур»! Все его устремления заняться тем или иным «хобби» — тут же приветствовалось и поддерживалось материально. Может, потому в своих увлечениях Борис бросался из крайности в крайность: то в уединении скрипка до упаду, то спорт в команде ровесников, то театр, то гребля и фотография... И везде он добивался значительных побед!

Когда настал момент выбора профессии, он буквально разрывался — ему хотелось объять необъятное. Поступив на естественное отделение Новороссийского университета, Житков все время сомневался в правильности решения, размышлял о других образовательных возможностях. Так что в свободное время занялся яхтами, часто отправлялся на них заграницу, легко изучил несколько языков и сдал экзамен на штурмана дальнего плавания.

В 1905 же году, когда на броненосце «Потемкине» произошло восстание, Житков одержимо включился в процесс и помог матросам. Такие «подвиги» бесследно не проходили. И парня исключили из университета. Тогда он, подобно Марку Твену, живущему чуть раньше на другом континенте, отправился на кораблях смотреть мир. Даже попал в серьезную ихтиологическую экспедицию на Енисей, а затем поступил в Петербургский политехнический университет на кораблестроительный факультет. Но и снова странствия не давали ему покоя. Посему в 1912 году он опять взошел по трапу на пароход с тем, чтобы осуществить кругосветное плавание.

Вернулся Житков, правда, несколько в иные реалии. Пока он осваивал экзотику других народов, в России началась и закончилась Первая мировая война, царская власть перешла к временному правительству, а потом и вовсе революция перевернула жизнь вверх дном. Да, свершилось то, что поддерживал отец Бориса и он сам — все стали равны. Но равны не в богатстве и роскоши, а в абсолютном голоде! Добывать самое мизерное пропитание в Петербурге стало невероятно сложно. Чувствуя неуверенность и в себе, и в завтрашнем дне, голодающий Житков пришел к Чуковскому просить возможной помощи. Но тот, хоть и проявил внешнее великодушие — порекомендовал описать литературным языком свои путешествия, однако, водить тесную дружбу не стал, памятуя об унижениях, которым подвергал Борис его в гимназические годы. Преодолевая свой страх умереть от отсутствия еды, сорокалетний Житков взял себя в руки и последовал совету Корнея Ивановича. А затем встретил единомышленников — Самуила Маршака, Евгения Шварца и Виталия Бианки, которые всячески его поддерживали.

С тех пор свойственное трудолюбие и увлеченность Житкова полностью направились на писательство. За 15 лет он создал почти двести рассказов и повестей. Среди них большая часть — детская литература, хотя своих детей Борису Степановичу Бог не дал. С супругой его произошел какой-то психический сбой, и они разошлись. Скончался писатель в 1938 году в Москве от рака легких. Похоронен на Ваганьковском кладбище. Дочь Корнея Ивановича Чуковского — Лидия — сохранила один экземпляр его романа о революции «Виктор Вавич», который в советские годы воспринимался цензурой, как неугодный, а стало быть — запрещенный. Ныне современные критики поставили его в один ряд с «Доктором Живаго» Пастернака и «Тихим Доном» Шолохова.

См. также: Детская литература, Классика духовной прозы, Путешествия