Бойся и люби только Бога!
Всегда, когда стояла перед отцом Габриэлом, я дрожала от страха. Тогда я не догадывалась, что этот страх шел не от Господа, а скорее от диавола.
Однажды я мысленно осудила свою подругу — та из-за страха покинула отца Габриэла. «А я бы ни в коем случае не покинула его!» — сказала я в душе. Я удивлялась: «Как бы сильно я его ни боялась, как могла я покинуть его?»
Однажды случилось следующее. Я сидела в соборе. Спустился отец Габриэл, сел рядом со мной и спросил:
— Ты ведь боишься меня, или нет?
— Да, боюсь! — ответила я твердо.
— Не годится! Неправильно это!
Через некоторое время повернулся ко мне и сказал:
— Вот, сейчас три человека войдут в собор.
И правда, не прошло и пяти минут, как вошли трое.
Он обернулся и сказал с радостью:
— Вот, я же сказал, что трое войдут вместе?
— Да, отец Габриэл!
— А сейчас, еще через некоторое время, опять войдут трое, и потом шестеро вместе выйдут из собора.
Прошло еще немного времени, и трое вместе вошли в собор.
Он снова с радостью обратился ко мне:
— Вот, я же сказал? Как все исполнилось!
Потом шестеро один за другим вышли.
Он опять с детской радостью сказал мне:
— Вот видишь, как сбылось все это?
В душе я подумала: «Что это? Неужели он хвастается, что может предсказывать?» Он сразу же ответил мне:
— Нет, Кетеван, не хвастаюсь.
Опять продолжил:
— Очень скоро из тех шести один возвратится и убьет меня. Вот, слышишь звук шагов?
Я услышала резкий звук шагов. А он продолжал:
— В дверях вскинет автомат и выстрелит мне прямо в лоб. — Сказав это, он начал плакать. — Пуля попадет в меня и пройдет насквозь. Ты смотри, не напугайся! В тебя она не попадет! Ты будешь спасена. Напиши, пойди и всем расскажи о моем убийстве! Только ты единственная будешь свидетелем этого. Опиши все, ты будешь летописцем. Не бойся, ты спасешься! — плача, продолжал отец Габриэл.
Меня охватил ужасный страх.
— Ведь ты не покинешь меня? Молись, проси Бога, чтобы ты не оставила меня!
Я торопливо встала на колени и стала молить Господа: «Только не сейчас, только не сделай меня свидетелем этого!» Я так испугалась, что хотела бежать из собора. Снова села рядом с ним. В это время открылась дверь. Вошла дама, у которой через плечо висела сумка. Прямо в дверях она сняла ее с плеча. От страха мне показалось, что это автомат, которым она прицелилась в отца Габриэла. Я вскочила и приготовилась бежать.
Тут же отец Габриэл крикнул мне вслед:
— А ведь ты говорила, что не покинешь меня?!
Мне очень трудно до конца вникнуть в этот факт. Поэтому я сначала думала и не писать о нем, как и о многих других. Я знаю, что в тот день я получила хороший урок за то, что осудила свою подругу. После того дня я уже не боялась отца Габриэла так, как прежде. Тот, какой‑то неправильный, страх куда‑то исчез. Тот страх, который вкоренился во мне под воздействием злой силы, больше не беспокоил меня. Я уже смело поднималась к отцу Габриэлу, больше не ожидала его выхода, и он сам тоже больше не выходил, чтобы позвать меня наверх. Мне трудно до конца понять этот случай. Для меня это слишком сложно. Как будто в тот день страхом перед Богом отец Габриэл изъял страх, посеянный во мне диаволом. Как будто этим сказал: «Бойся и люби только Бога!»
Кетаван Бекаури