Церковь отрицает теорию эволюции. А между тем эта теория уже давно стала общепризнанной. Верить, что Бог создал мир за шесть дней, после открытий Дарвина невозможно
Сама теория эволюции не случайно называется именно теорией. Это лишь гипотеза происхождения видов. Экспериментально доказана лишь эволюция внутри вида — так называемая микроэволюция, но не макроэволюция — переход из одного вида в другой. Ни одна обезьяна не превратилась в человека.
Для того, чтобы быть православным христианином, требуется вера в Единого Бога, Творца неба и земли. Отказ от теории эволюции не требуется. Среди православных христиан есть разные подходы к этой теории. Одни ее категорически опровергают. Другие признают ее отдельные аспекты (например, микроэволюцию). Есть те, кто считают, что эволюция имеет место, но подчеркивают, что эволюционный процесс запущен Богом и регулируется Богом, а не стечением случайных обстоятельств.
Церковь не догматизирует тот или иной подход и оставляет за каждым верующим право придерживаться тех воззрений, которые ему нравятся, но при этом напоминая о непреходящем авторитете Библии, который не может быть поколеблен никакими научными теориями.
Церковь борется с сектами, используя против них агрессивную риторику. А как же свобода вероисповедания?
Христианство построено не на принципе принуждения, а на принципе свободы: человек становится христианином добровольно. А секты, напротив, в большей или меньшей степени манипулируют сознанием человека.
Жертвами сект по большей части становятся люди, принадлежащие к определенному психофизическому типу. Когда по улицам ходят свидетели Иеговы со своей литературой, они останавливают одного человека, другого, третьего — десятки людей либо вообще не станут слушать этих проповедников, любо возьмут их книжки и потом выбросят в мусорное ведро. Но найдется один из ста, кто остановится и заинтересуется: с этим человеком они и начнут работать.
Как правило, жертвами сект становятся люди, предрасположенные к сектантскому образу мышления, ищущие, под какой авторитет подпасть или за каким гуру последовать.
Среди сект немало таких, которые разрушают человеческую психику, разрушают семейные связи и в конечном итоге делают своего адепта неспособным к интеграции в общество.
Одним из главных отличий Церкви от секты является то, что Церковь не выдергивает человека из общества, а помогает ему в реальной жизни — в профессиональной деятельности, в семенных отношениях, помогает ему интегрироваться и социализироваться, чувствовать себя комфортно в общественном пространстве.
Некоторые православные враждебно относятся к верующим других конфессий, говорят, что они «не спасутся». Но откуда такая уверенность? Разве можно за Бога решать, кто спасется, а кто нет?
Принадлежность к православной вере, уверенность в истинности Православной Церкви не должны становиться источником гордыни и превозношения над людьми других вероисповеданий. Решать, кто спасется, а кто нет, может только Бог.
В связи с этим можно вспомнить слова святителя Феофана Затворника: «Я не знаю, спасутся ли католики или нет. Знаю только, что я вне Православной Церкви не спасусь».
Зачем в Русской Церкви открывают по три храма в день? Лучше бы строили школы и больницы. Чем больше будет храмов, тем меньше в них будет людей. Уже храмы пустеют
Представление о том, что храмы пустеют, является продуктом домыслов или спекуляций тех, кто храмы не посещает.
Опыт последних десятилетий показывает, что количество верующих в храмах только растет.
Важно понимать, что открытие новых храмов — это не результат какого-то продуманного плана или разнарядки, спускаемой сверху. Храмы создаются там, где в этом возникает потребность. Как правило, сначала создается община, она начинает молиться в съемных помещениях, в нее назначается священник, и лишь по прошествии определенного времени начинается строительство храма.
Темпы роста числа духовенства, монашествующих, мирян, храмов и монастырей в Русской Православной Церкви беспрецедентны. Они не имеют аналогов ни в мировой истории, ни в современной ситуации. Эти темпы являются особенно впечатляющими на фоне того упадка религиозной жизни, который характерен для многих христианских общин на Западе, где регулярно снижается число верующих и количество священнических призваний, а храмы и монастыри все чаще закрываются.
Из книги «Неудобные вопросы
о религии и Церкви»
