Тареев Михаил Михайлович

Михаил Михайлович Тареев (1867–1934) — русский религиозный философ, богослов, писатель, преподаватель Московской духовной академии. Отец знаменитого советского врача Тареева Евгения Михайловича. Дед видного советского и российского врача Тареевой Ирины Евгеньевны. Профессор Московской духовной академии (1902–1917). Выступал за активное участие мирян в приходской жизни.
Родился в семье священника, по одним сведениям — села Козловские Выселки, по другим — села Свистово Михайловского уезда Рязанской губернии. После окончания МДА (1891) был оставлен профессорским стипендиантом. В 1892 году защитил магистерскую диссертацию в МДА («Искушение Богочеловека как единый искупительный подвиг всей земной жизни Христа в связи с историей дохристианских религий и христианской Церкви». Затем преподавал в Псковской и Рижской (1899–1902) духовных семинариях. С 1902 по 1918 годы — профессор кафедры нравственного богословия МДА. В 1903 году написал докторскую диссертацию «Философия евангельской истории. Жизнь Иисуса Христа — слава Божия». Представив диссертацию к защите, он 10 лет ждал её утверждения. В 1917–1918 годах он редактировал журнал «Богословский вестник», где до него эту должность занимал Павел Флоренский. После революции преподавал философию и политэкономию в различных вузах страны.
На философские взгляды Тареева значительное влияние оказали Ганрих Риккерт, Вильгельм Дильтей и Николай Лосский. Основой философских построений Тареева является богословский дуализм благодатного и тварного бытия, расхождения тварного мира и благодатной сферы. Богословский дуализм определил и антропологические взгляды Тареева. Видя в каждом человеке «естественное богосынство», Тареев считал, что только через евангельский опыт, через приобщение к Христу осуществляется духовная жизнь. Идеи М. М. Тареева предвосхитили богословие раннего Карла Барта и также ряд тенденций сторонников экзистенциалистского толкования Священного Писания.
М. М. Тареев с недоверием относился к метафизике в различных ее формах и даже к догматическому богословию. Отсюда его сдержанная оценка святоотеческого наследия, несмотря на то, что в своих трудах он зачастую опирался на отцов Церкви и по словам знавших его людей был глубоко церковным человеком. Его сдержанность в этом вопросе обусловлена тем, что по его мнению «единого святоотеческого учения нет, а есть святоотеческие системы и мнения, которые выбираются богословом по своему произволу». По словам Тареева «святоотеческий принцип скрывает разгул произвола толкователей».