Матушка Феодосия Скопинская в детстве

15 мая исполнится год, как отошла ко Господу скопинская старица, схимонахиня Феодосия (Косоротихина), жившая в поселке Октябрьский. Похоронили ее на кладбище близ родного села Велемье. Попрощаться с матушкой приехало около десяти тысяч человек со всей страны. Среди них были митрополиты,  епископы,  монашествующие, более тридцати священников и множество мирян. Божественная Литургия и панихида в день её похорон служились в храме во имя святых Бориса и Глеба, в поселке Корневое Рязанской области, который едва ли еще когда видел такое стечение народа.

Скромная, маленькая девочка, познавшая полуголодное детство, тяжелый труд, никогда не учившаяся в школе, пролежавшая 20 лет в летаргическом сне, а большую часть своей жизни недвижимо в постели по промыслу Божьему была на земле проводником Его мудрости, утешения и любви для тысяч людей.

Корневое, Октябрьский и Велемье находятся недалеко друг от друга. Интересно, что эти родные места для матушки Феодосии (в крещении – Натальи), высокой пред Богом подвижницы веры, являются самыми высокими местами Среднерусской возвышенности – 236 метров над уровнем мирового океана.

Родилась Наталья (по не уточненным данным) 4 сентября 1923 г. в селе Велемье. Когда-то здесь стояло около 200 добротных домов. Здесь был большой храм. И народа проживало в селе много – около полторы тысячи человек. А теперь? Где оно, большое, населенное село? Где храм? Несколько полуразвалившихся домишек и крапива на месте храма… Как и тысячи русских сел и деревень после разрушительных 1990-х годов, Велемья вымерла. Печальная история…

Но и ко времени рождения Натальи Косоротихиной село жило тяжело: разруха после гражданской войны, нищета, голод, работа в колхозе за «палочки».

Пока затруднительно сказать, в каком храме она была крещена, поскольку к тому году и в Велемье, и в ближайшем селе Князево храмы уже были закрыты. По мнению Мароны Лобчиковой, подруги детства Натальи Косоротихиной, Наталью крестили или в селе Новые Кельцы, где храм еще был открыт, или на дому, что в то время было очень распространено. Важность церковных таинств и авторитет священников, несмотря на гонения, были еще очень высоки.

Время было неоднозначное, мятущееся, и один человек мог занимать, как кажется, два взаимоисключающие поста. Так у местных краеведов есть документы, свидетельствующие о том, что в селе Стубле члены церковного совета избирались в сельсовет, а секретарем совета был церковный певчий. А, по сообщению скопинской районной газеты тех времен, в сельсовете села Кумино задняя стена помещения была увешана плакатами, а на передней красовались иконы святых угодников.

И, тем не менее, храмы закрывались, а священники, совершавшие на домах требы, преследовались вплоть до заключения в тюрьму или отправки в лагеря. Да и мирянам открыто проповедовать православную веру было опасно. Но родители Натальи Косоротихиной – Никифор и Ефросинья – были людьми глубоко верующими и своих детей воспитывали в православной вере.

Старшей сестрой в семье Косоротихиных была Фёкла, за ней следовала Анна, дальше – брат Тихон, потом – Наталья, а за ней – самая младшая, Ольга. Фёкла была старше Натальи лет на пятнадцать, а Ольга – младше на пять. Мама умерла, когда Наталья была ещё маленькой, и воспитание детей пришлось взять на себя Фёкле.

Практически через год после рождения Натальи, в 1924 году, в Скопинском районе случился недород. Не уродились картофель, рожь, овес. И крестьяне были озабочены не только тем, как прокормиться, но и тем, чем прокормить до травы скот, где раздобыть семян для посева.

Крестьянину из скопинской деревни Кондауровка А.Медведеву запомнился тяжелый 1926 год. В записях местных краеведов остались его воспоминания: «Как прожить год с семейством, не имея с самого начала года зерна? Продавали некоторые вещи, мелкий и крупный скот, а бедноте хоть в петлю полезай». А ведь был еще и голод 1927-1928 годов. Косоротихиных спасало то, что Никифор и Ефросиня работали на шахтах, где платили, тогда как в колхозах практически работали задаром.

О жизни того времени мне удалось поговорить со старожилкой села Велемье, Матроной Лобчиковой – сверстницей и подругой матушки Феодосии. Вот что она рассказала о годах детства и ранней юности

 – У меня мама тоже поступила на шахту. А работали мы за то, что нас землей наделяли. Не будем работать в колхозе – огород отрежут. Землю давали по числу работников. У моей мамы нас четверо было, и мы с мальства в колхозе работали. С 9 лет.

 – И Наталья Косоротихина тоже такая маленькая в колхоз пошла?

 – В колхоз, с самого детства, с 9 лет.

 – А что девятилетние могли? Чем занимались-то?

 – Горох на полях дергали, пололи на бахчах свеклу, капусту, морковку. Снопы вязали: жали, клали и за хвост перевязывали снопом, а потом клали в кладушки. Крестец, четыре кресца – копна называется.

– А сколько соток огорода было у Косоротихиных?

 – Соток давали кому 25, а кому 15. А у Косоротихиных семья вон какая большая была. Им хоть 30 давай – все мало. Но шахты спасали. Никифор в шахте работал, молодой-то, а потом стал скотину стеречь. А Ефросинья в колхозе работала.

 – А голод как пережили?

 – Всю крапиву поели.

– А неурожай от недорода, или у вас власти все забирали?

– Ой, забирали. У кого что было, значит – кулаки! Какие они кулаки? (смеется). У них лошадь, наверное, была и скотины поболе. Все отымали у них. Ой, голод! Это я помню. Своими огородиками спасались.

 – А одевались-то во что?

 – Лен сеяли, мяли, вязали, получались нитки. Холсты ткали, а из холстов шили одежду. Так мы одевались в эти холстины, в лен (смеется). А для теплой одежды овец держали. Ой, крестьяне бедно жили, а выживали. Все было, и даже песни пели (смеется).

 – У Косоротихиных было пятеро детей … Кого вы из них помните? Может с кем-то играли в детстве?

 – С Олей играли. А Наташа замкнутая была. Мы зайдем за ней, зовем: пойдем с нами, а она нет, никак не хочет. Работящая была. Огородом занималась или в лесу хворост собирала. Сначала она работала в колхозе, а потом – в строительной бригаде. Ездила на машине с остальными рабочими, а как-то у села на Пупки, там, где поворот крутой, тут машина упала, ее бортом и ударило.

– То, о чем сказала здесь Матрона Лобчикова, случилось в начале 1950-х годов. В результате производственной травмы Наталья Косоротихину парализовало, и она около 20 лет провела в летаргическом сне. А когда очнулась, первыми ее словами, как говорят некоторые, знавшие матушку люди, были: «Зачем вы меня кормили, ведь меня потчевала Сама Матерь Божия»... С тех пор у Натальи Косоротихиной открылись дары молитвы, утешения, прозорливости и реальной помощи людям в их тяжелых обстоятельствах. Помогала матушка Феодосия молитвами. А сама-то она была какая? В совершенной немощи. Ни поесть ни попить без посторонней помощи не могла… Но проявилось в ней слово Нового Завета: «Сила Божия в немощи свершается».

Матушка Феодосия, верим, что ныне ты предстоишь пред Господом, верим, что предстательствуешь пред Ним. Попроси Христа Бога нашего, да восстановит Он порушенные российские храмы, возродит деревни и села, и умножит в них православных христиан. Да восстанет по слову Иоанна Кронштадтского «Русь новая – по старому образцу; крепкая своей верой во Христа Бога и во Святую Троицу».

Игорь ЕВСИН