Игорь Евсин. Пелагея Захаровская и священство

В рязанском издательстве «Зерна» вышла моя книга о Пелагее Захаровской «Полюшка. Повесть о слепой праведнице». Издание рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви. В основание повести легли реальные воспоминания родственников блаженной Полюшки Захаровской (Пелагеи Александровны Лобачёвой) и хорошо её знавших старожилов села Захарова.

Я благодарю за помощь в сборе материалов сотрудников рязанской газеты «Благовест», а также Александра Николаева, сделавшего уникальные аудиозаписи современников Пелагеи Захаровской о ее жизни.

Особую благодарность я выражаю Артемию Владимирову, известному протоиерею РПЦ, члену Союза писателей России. Он написал теплое предисловие к моей книге в котором в частности пишет: «Русская земля, истерзанная безбожием в XX столетии, всё-таки давала благие всходы – святые души, через которые Сам Христос изрекал Свою спасительную волю… Такой святой душой, несомненно, была и Пелагея, или же, как это имя звучит по-церковному – Пелагия, старица из Рязанской губернии.

                Автор книги поставил перед собой необыкновенно трудную задачу: соединить фактографичность повествования с художественностью изложения, представив читателю живой образ праведницы, слова которой и поныне передаются из уст в уста… Насыщенный яркими народными образами язык, выразительный лаконизм описаний русской природы, тёплый тон повествования, свидетельствующий о благоговейном почитании автором блаженной – всё это делает книгу «Полюшка. Повесть о слепой праведнице» значительным явлением русской православной литературы».

Презентация книги прошла в офисе издательства «Зерна». Отвечая на вопросы я отметил, что написал книгу неслучайно. Мне посчастливилось в течение пятнадцати лет близко общаться с благодатным старцем архимандритом Авелем (Македоновым). Именно он, еще в начале 1990-х годов первым во всеуслышание стал рассказывать о Полюшке, которую считал великой праведницей. Так и говорил: «Великая она, великая!» По его благословению я стал писать о ней статьи и печатать их в православной рязанской газете «Благовест». А потом, по мере сбора материалов составил первое жизнеописание Пелагеи Захаровской. Вышло оно в 2001 году по благословению правящего тогда на рязанской кафедре митрополита Рязанского и Касимовского Симона. Называется «Светильник веры». Тогда же владыкой Симоном были собраны документы для церковной канонизации Полюшки и отправлены в Святейший Синод. И, как говорил мне батюшка Авель, один из постоянных членов Святейшего Синода митрополит Иувеналий (Поярков) готов был поддержать канонизацию. Однако этому помешала, по словам отца Авеля, безудержная деятельность «ревнителей не по разуму», а точнее, как он их называл - блудников, о есть заблудившихся людей. К ним относятся такой редактор газеты «Жизнь вечная» Кузнецов Вадим Петрович, и дьякон Андрей Кураев. Только первый возводил Пелагею до уровня святой «всех времен и народов» а другой низводил до уровня «оккультистки всея Руси».

Но более всего вреда памяти Полюшки нанесла и наносит деятельность «старца» Петра Глазунова. Именно на его измышлениях строились и строятся различные инсинуации вокруг Полюшки, которая якобы не признавала священство и считала, что оно является «слепым вождем слепых» и потому само упадет в пропасть и увлечет в нее за собой паству. Это было, конечно же, не так. Во-первых, Полюшка всегда благословляла желающих и достойных принять священство. Во-вторых, пророчески предрекла священнический путь своим землякам, приходившим к ней еще мальчишками. А именно Владимиру Кедрову и Семену Зиновьеву, ставшими соответственно митрополитом Чебоксарским Варнавой и архимандритом Троице-Сергиевой Лавры Иеронимом. Она прозрела в них Божиих служителей и благословила на священство. А главное священники, знавшие Полюшку уважали ее. Например, когда я писал книгу «Они служили в Летово», вышедшую в Свято-Тихоновском богословском университете, то имел дело с подлинными воспоминаниями архиепископа Глеба (Смирнова). В них он пишет об особом уважении Полюшки со стороны его отца, митрофорного протоиерея Иоанна Смирнова, настоятеля Троицкой церкви села Захарово-2 (ныне село Елино). Да и сам архиепископ Глеб относился к Полюшке весьма почтительно»

Если же смотреть поверхностно на деятельность редактора «Жизни Вечной» и Петра Глазунова, то можно признать, что они почитают Пелагею Захаровскую за праведницу. Но при чем здесь священство, которое они сами не почитают и приписывают эту непочтительность Полюшке? Думается, что когда какого-то одного человека превозносят с нелюбовью к другим, это не по-христиански. А уж, когда нелюбовь относится к священству…. У Глазунова, вероятно, имеет место то, о чем говорил старец архимандрит Авель (Македонов): «Петр находится в прелести».

Не будем говорить о редакторе «Жизни вечной», поскольку его публикации целиком основаны на рассказах Петра Глазунова, который действительно близко знал Полюшку. Но еще ближе знали Полюшку ее крестники Орлова Нина Петровна и ее брат Анатолий. Полюшка воспитывала их с детства, поскольку жила в доме их родителей. Собственно, впоследствии он даже скончалась на руках Ниной Петровной, ставшей ко времени ее кончины взрослой. Так вот Нина Орлова, прочитав так называемые «воспоминания» Петра Глазунова, которого хорошо знала, тоже сказала мне, что он находится в прелести, что большая часть того, о чем он «вспоминает» — это измышления.

Анатолий Петрович Орлов тоже хорошо его знал. И как кандидат медицинских наук говорил, что Глазунов по всей видимости психически нездоров. Архимандрит Авель, к которому некоторое время ходил на исповедь Глазунов говорил мне с горечью: «Как я ни старался его вразумить – ничего не получается. Петя находится в глубокой прелести. Остается только молиться за него». Впрочем, любой непредвзятый человек, почитав «воспоминания» Глазунова, сможет убедиться в ненормальности его рассказов о Полюшке. Остается только диву даваться откуда берется столь много предвзятых почитателей Полюшки внимающим словам «старца Петра», ходящих за ним толпами и ловящих каждое его слово. Впрочем, не мной замечено, что экзальтированных и психически нездоровых людей становится в Церкви все больше и больше… Однако, должен паки и паки повторить, что надо с любовью относится к людям, особенно к тем, чьи мнения расходятся с нашими. В данном случае, то есть применительно к теме нашего разговора, обсуждая взгляды того же Кураева, Глазунова и Кузнецова мы обсуждаем их мнения относительно Полюшки. Но никак не их самих. Они – наши братья во Христе и это главное. Мы должны молиться друг за друга. А уж относительно Полюшки Захаровской Господь Сам все решит и все рассудит. Ведь наши рассуждения – это все человеческое, немощное…

Прозвучал на презентации и очень важный вопрос о том, могла ли все-таки Пелагея Захаровская негативно относиться к отдельным священникам или все же разделяла их на усердных и нерадивых. Отвечая на этот вопрос я сказал, что вероятно Полюшка могла негативно отзываться священнослужителях и священниках. Однако, как написал в предисловии к моей книге протоиерей Артемий Владимиров: «важно понимать: одно дело – сам подвижник благочестия, другое – то, что он говорил, третье, как услышано его слово, четвертое – то, как оно обработано редактором в печати». К примеру, слова Патриарха Кирилла о том, что «и среди нас есть предатели в рясах» при желании тоже можно истолковать, как нелюбовь к отдельным священнослужителям. А в печати и вовсе наплести вокруг этих слов все что угодно. Однако и повод для размышления здесь для нас большой. Если уж в наше весьма благополучное для Церкви время находится столько предателей, что о них вынужден говорить сам Патриарх, то, что говорить о времени в которое жила Полюшка? Да там, через одного в священстве мог быть представитель советской государственной атеистической власти. Неверующие священники, неверующие церковные старосты… Любой, кто серьезно перечитает историю Церкви в СССР может убедиться в том, что таковых было полным-полно».

Один из участников дискуссии о Пелагее Захаровской признался, что, цитирую: «собирал в Интернете компромат на Пелагею Рязанскую и передавал всем, кто ей интересуется».

Скажу, что вообще собирать на кого-либо порочащие сведения – это дело неблаговидное. А уж, когда дело касается христиан, то, как мне думается, это дело еще и греховное. Впрочем, судить об этом более подобает священнику.

А, впрочем, найти греховные поступки можно в биографии любого человека. Как говорится в Псалтири: «несть человека который проживет и не согрешит». И еще: «все грешные, все до единого» … Потому, когда мы говорим о праведниках и даже о прославленных Церковью святых, то мы должны помнить, что и они совершали неблаговидные поступки и прегрешали. Почитайте, к примеру, дневники святого праведного Иоанна Кронштадского, изданные в одиннадцати томах фондом преподобного Иоанна Дамаскина. Вы там найдете очень много «компромата» на батюшку Ионнна. К примеру, он иногда курил перед вечерними молитвенными правилами, и нищих ребятишек, просивших милостыню от себя прогонял, и даже задавал им трепку. Во время совершения литургии ссорился со вторым священником в алтаре. Чего только нет в этих дневниках… И это не подлог, не фальсификация. Но суть-то не в этом. Не в том, как человек грешит. Главное, как он преодолевает свои грехи. И те же дневники батюшки Иоанна Кронштадского, в чем их ценность? Не в том ли, что они настраивают человека на борьбу со своими страстями и страстишками? Конечно в этом. Они дают нам немощным конкретный пример покаяния и преодоления в себе грехов. А если бы мы искали в его дневниках компромат тогда что? Тогда мы, вероятнее всего, доискались бы до того, что перестали бы считать Иоанна Кронштадского святым. Что сейчас и происходит с теми, кто занимается поиском компромата на благоверного Царя Иоанна Грозного и старца Григория Распутина. Таким «поисковикам» я бы посоветовал, прежде всего, найти о них все положительное и только после этого делать какие-то выводы.

Думается самое главное качество всех праведников, всех святых, это любовь к Богу и любовь к ближним. Как говорил Христос — в этом весь закон и все пророки. Исполнение заповедей любви к Господу и к ближним делают человека святым. Если говорить конкретно о Полюшке, то ее праведность засвидетельствована знавшими ее лично авторитетными священнослужителями, оставшимися в истории Православия. К ним относится приснопамятные архиепископ Глеб (Смирнов), архимандрит Иоанн (Крестьянкин), архимандрит Иероним (Зиновьев), архимандрит Авель (Македонов), протоиерей Виктор Шиповальников, протодиакон Павел Смирнов и ныне здравствующий митрополит Варнава (Кедров). Все это известные подвижники веры.

Причем многие из них не просто общались с Полюшкой, но и были ее духовными чадами. Когда у них возникали сложные вопросы, они старались приехать к ней, испросить совета. В журнале Московской Патриахии от 1982 года (№9) в некрологе, посвященном кончине Полюшкиного земляка, которому она предрекла сан священника, наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Иеронима (в миру Семена Зиновьева) говорится: «Семен Зиновьев до конца дней своих хранил в памяти наставления блаженной девицы Пелагеи…» Очень важно отметить, что, по словам Полюшкиной крестницы Нины Петровны Орловой, в их доме хранилась памятная кружка с дарственной надписью Патриарха Пимена подаренная Полюшке представителем Московской Патриархии.

В подтверждение почитания Полюшки священниками могу добавить, что когда я писал книгу «Они служили в Летово», то имел дело с подлинными воспоминаниями архиепископа Глеба (Смирнова). В этих же воспоминаниях владыка Глеб пишет, как он еще мальчишкой стал свидетелем того, как Полюшка читала всю Псалтирь наизусть. А ведь она от роду была слепой! Здесь, кстати я должен покаяться за мое недоверие к рассказам отца Авеля, который лично говорил мне, что совершенно слепая Полюшка знала Псалтирь наизусть. Тогда во мне произошло какое-то раздвоение. Душой я это не отрицал, однако разумом поверить не мог. И вот Господь мне это открыл…

Об отношении же Полюшки к священству можно конечно дискутировать, но помню, как однажды архимандрит Авель в сердцах сказал: «Ах, сколько же среди нашего брата дерьма было…» Сегодня из-за предателей в рясах Церковь подвергается большим нападкам. И очень прискорбно, что многие берут на вооружение слова якобы сказанные Полюшкой о том, что «архиереи распяли Христа, архиереи сбросили православного Царя, архиереи будут венчать Антихриста на Царство».

Впрочем, можно допустить, что она эти слова все-таки говорила. И в общем-то все в этих (ее или не ее?) словах правда. Например, слова об измене архиереев Царю-мученику Николаю ныне подтверждены архивными данными опубликованными доктором исторических наук, профессором М. А. Бабкиным.

Но о каких архиереях идет речь? Конечно же, Полюшка говорила (если говорила) о тех, о которых сказано в апостольских посланиях «они вышли от нас, но не были наши». А ревнители не по разуму подхватили эти слова и относят их вообще к институту архиерейства, да и священства в целом. А ведь архиерейство – это Божие установление. И священство тоже. Полюшка всегда утверждала, что даже через самого плохонького батюшку на людей изливается благодать. Очень образно это выразил отец Авель. Он говорил так: «Плохой священник похож на ржавый провод, к которому подключена лампочка. И мигает она и еле светит, но если этот провод оторвать, то лампочка погаснет совсем…»

А теперь давайте задумаемся — если уж от плохого священника так много зависит будет ли в нас свет, то кольми паче это зависит от архиерея… Полюшка Захаровская всегда благословляла исповедоваться и причащаться даже у священника-атеиста. А мы сегодня дожили до того, что рассуждаем о том, в какой храм можно идти причащаться, а в какой нельзя. В одном, дескать, батюшка благодатный в другом нет. В одном храме есть Дух Божий в другом нет…

Конечно это не может значить, что нам надо смиряться с недостойными архиереями и священниками. Но все надо делать с любовью и рассуждением. На этот счет в Евангелии сказано, что сначала надо попробовать вразумить грешника сам. Если не вразумится, привести с собой одного или двух. Если опять не вразумится, то пусть послушает Церковь. А если не послушает Церковь, да будет он, как язычник и мытарь. Вот ведь что! Окончательное решение всегда за Церковью, а не за мятущимися человеками. Тем более, когда речь идет о священстве. Опять же я не говорю, что надо смиряться перед недостойным священником. Может стоит попробовать (если вы владеете серьезной аргументацией, духовной крепостью и личным благочестием) вразумить его лично, а если не получится, то через приходской совет, однако делать это следует это с истинной христианской любовью к человеку и правильным рассуждением.

Надо осознавать, что мы боремся против греха, но никак не против человека. И следует помнить, что окончательное решение остается за правящим архиереем, а если уж через него совсем ничего не получается, то за Патриархом. А главное, как огня бойтесь осуждения! Господь не спросит с нас, почему мы не вразумили того или иного грешника, но будет наказывать за то, что мы посмели осудить его. Так и с Царем Иоанном Грозным и с Григорием Распутиным и с Пелагеей Захаровской. Бойтесь осуждения! Как сказал мне известный священник конца XX века протоиерей Анатолий Яковин: «Если даже чересчур перехвалишь кого-то, даже недостойного похвалы, то Господь не взыщет, а вот если осудишь, даже достойного осуждения, то судим будешь».

 Игорь ЕВСИН, православный писатель, г. Рязань

Книгу "Полюшка. Повесть о слепой праведнице" можно заказать в интернет-магазине ЗЕРНА