Святитель Феофан – патриот России

 День памяти святителя Феофана Вышенского отмечается два раза в году: 23 января, и в этом году – 200 лет со дня рождения святителя Феофана; и 29 июня – в день перенесения его мощей.

Изучая обширное духовное наследие святителя Феофана Затворника Вышенского, можно сделать вывод, что он был пламенным патриотом своего Отечества. Святитель гордился своей страной, её историей. Он отмечал, что Господь благоволил нашему Отечеству: «Сколько знамений показал Господь над Россиею – избавляя ее о врагов сильнейших и покоряя ей народы! Сколько даровал ей постоянных сокровищ, источающих дивные знамения, – в святых мощах и чудотворных иконах, рассеянных по всей России!».

Но вместе с тем он отмечал и опасные тенденции в российском обществе: «…во дни наши россияне начинают уклоняться от веры: одна часть совсем и всесторонне впадает в неверие, другая отпадает в протестантство, третья только сплетает свои верования, в которых думает совместить и спиритизм, и случающиеся геологические ошибки с Божественным откровением. Зло растет; зловерие и неверие поднимают голову; вера и православие слабеют. Ужели мы не образумимся?..»

Святитель активно выступал против западного влияния на Россию. Он был горячим сторонником самобытного пути исторического развития страны, в основе которого, по его мнению, должны находиться «коренные стихии жизни русской, и так сильно и полно выражаются привычными словами: Православие, Самодержавие и Народность. Вот что надобно сохранять! – Когда ослабеют или изменятся сии начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет тогда свое священное трехцветное знамя".

 Святитель Феофан живо откликался не только на происходящее в России, но и за её пределами. Особенно его интересовала российская внешняя политика в связи с событиями на Балканах. Славянские народы, населявшие северную часть Балканского полуострова, находились под гнётом Турецкой Османской империи на протяжении нескольких веков. Во второй половине XIX века ситуация в этом регионе осложнилась. Ещё до начала военных действий епископ Феофан в своих «Трех письмах по восточному вопросу», написанных к русскому вице-консулу в Варне А. В. Рачинскому, писал о необходимости участия России в будущей войне. 

Считая эту войну священной для русского народа, он отмечал: «Охватывающее нас воодушевление не есть ли Божие в нас действие? И, сознавая это, не должны ли мы вместе сознать, что этим движением Бог говорит нам: вам поручено освободить этих страждущих? Можем отказаться! Бог никого не нудит. Но будем ли мы безвинны, не вняв Божиим мановениям? Бог найдет и без нас исполнителей Его воли. А нам стыд, если еще не более что. Оставляющий брата сам будет оставлен в час нужный. Все такие мысли прямо ведут к решению вопроса: хочешь не хочешь, – а ступай воевать, мать Русь православная».

Владыка Феофан, когда русская армия вступила в войну, очень внимательно следил за ходом военных действий и даже в своих письмах давал конкретные  советы для русских войск: «Зачем это наши, переходя за Дунай, всегда возятся с крепостями?! Мне думается, что, перешедши за Дунай, надобно около крепостей устроить только сильную блокаду, чтобы турки не могли оттуда носа показать; действующею же армиею идти далее без остановки,– чрез Балканы– к Константинополю… А чрез взятие-то крепостей сколько народа гибнет!... Нам необходимо взять в свои руки вход в Босфор со стороны Черного моря. А то всякая дрянь, мало-мало размолвка, врывается с своими кораблями и грызет наши окраины.»

Один из немногих, кто мог посещать находящегося в добровольном затворе владыку Феофана, настоятель Вышенского монастыря архимандрит Аркадий позже вспоминал, что «застал затворника ходящим по комнате в состоянии большого волнения. На столе были развернуты атласы и карты. Оказалось, что в минуты досуга от молитвы и литературных трудов, внимательно следя по газетам за операциями русских войск на Балканах, святитель заметил какую-то ошибку в их движениях… Затворник делал предположения, как исправить ошибку военачальников, что следовало предпринять и завоевать в ближайшем будущем, и при этом выражал полную уверенность в русской победе. Архимандрит Аркадий возразил, что на деле не так легко вести войну, как можно предполагать по картам, что тут могут быть всякие непредсказуемые случайности. Святитель Феофан на это с жаром заметил: «Вы мало знаете геройский дух наших войск! Одушевленные братской любовью к единоплеменным нам славянам, они способны одолеть и не такого слабого и ничтожного врага, как турки. Да и Господь не попустит, чтобы православное славянство далее терпело зверства фанатиков-мусульман».

Владыка Феофан тяжело переживал результаты Берлинского конгресса, который должен был закрепить результаты русско-турецкой войны. В июле 1878 года он писал: «Конгресс, видимо, не о пользах освобождаемых народов хлопотал, а все направлял к тому, чтобы унизить Россию. И по всем пунктам, без всякой нужды сделал урезки. Но Господь знает, что строит! Верно, так лучше, и буди благословенна воля Его».

Вышенский затворник понимал, что увлечение  внешней политикой отвлекает его от основного предназначения – служения Богу. Но, будучи истинным патриотом, по-другому поступить он не мог. «Исповедую грех свой, что взялся не за своё дело, излагая всё сие», – писал он, – «Но меня сильно занимают эти мысли вот уже сколько времени».

Со времён Феофана Затворника и до настоящего времени в среде православных богословов ведётся дискуссия о совместимости патриотизма и христианства. Некоторые богословы доказывали, что патриотизм, по сути, несовместим с христианством. «Нельзя служить Отечеству земному и Богу одновременно, это значит – служить двум господам», утверждали они. «Бог не дал в Писании и Предании заповеди "любви к Родине", а потому недопустимо считать патриотизм религиозной добродетелью. То, чего Бог не заповедал, заповедью не является"( свящ.Даниил Сысоев).

Феофан Затворник не разделял этих убеждений. Свои мысли на этот счет он изложил в  проповеди под названием "И гражданская жизнь есть поприще богоугождения для тех, кои труды по ней Богу посвящают", которую называют апологией христианского патриотизма.  В ней святитель Феофан говорит: "В самом деле, братья, когда в дни царские мы собираемся в храмы Божии, в коих обыкновенно служим Богу Истинному, "творити молитвы, моления, прошения, благодарения"  за Царя и царство, то сим исповедуем не только то, что Вышний владеет царством человеческим и, куда хочет, направляет его, но и то, что, служа отечеству, мы сим самым служим Богу».                                                  

В одном из своих трудов он также писал: «Христианин, делаясь членом Церкви, не перестает быть и членом общества. Он должен, принявши христианство, освятить им и свое служение обществу. Общество и служение ему есть лучшее поприще для обнаружения и укрепления духа благочестия».

Особенно ревностно владыка Феофан защищал воинов, выступавших на защиту Отечества. Владыка утверждал: «На воинах и войнах часто видимое Бог являл благословение, и в ветхом и в новом завете. А у нас сколько князей прославлены мощами? кои однако ж воевали. В Киевопечерской Лавре в пещерах есть мощи воинов. Воюют по любви к своим, чтоб они не подверглись плену и насилиям вражеским. Что делали французы в России? и как было не воевать с ним».

Никакого противоречия между любовью к Богу и любовью к России для святителя Феофана не существовало.

Всё, что говорил и писал святитель Феофан Вышенский полтора века назад, является актуальным и в наше время. Особенно в деле воспитания здорового христианского понимания патриотизма, в первую очередь, у нашей молодежи. А жизнь и дела святителя являются в этом деле наглядным примером.

Николай БУЛЫЧЕВ, ответственный секретарь Рязанского православного исторического общества