Софья Олеговна Никулина – деятель просвещения с 40-летним стажем работы, победитель конкурса «За нравственный подвиг учителя» в 2009 году, лауреат золотого знака святой мученицы Татианы в номинации «Наставник молодежи». Она неоднократно награждалась архиерейскими грамотами, награждена почетным знаком губернатора Рязанской области «За веру и добродетель». С.О.Никулина – автор-исполнитель православных песен, поэт, постоянный автор нашего детского журнала «Ступени».
Легкая душа
– Софья Олеговна, Вам недавно исполнилось 60 лет. Важно ли выглядеть моложе, скрывая свой возраст? Считаете ли вы публичное объявление вашей круглой даты некорректным?
– Нет, не считаю. Куда же деваться? Одна из моих близких подруг в поздравительной открытке написала: «Я ставлю тебе высшую спортивную оценку – 6:0 за технику и артистизм». Женщине принято скрывать возраст, хочется быть всегда молодой. Мне тоже это присуще, но я почему-то никогда не боялась возраста: любила каждый свой возраст, каждый мне был интересен.
Вспоминаю одну женщину-врача, с которой жизнь свела, когда мне было лет 30. Когда ей исполнилось 60 лет, она искренне плакала и говорила, что жизнь прошла. Видела слезы на ее глазах и удивлялась: «Почему она плачет, ведь она такая счастливая: сама умница, у нее такая замечательная семья, мама ее еще жива». Наконец, я сама подошла к этому рубежу, и не плачу, мне хочется сказать, что возраст внутри не ощущается! Ощущает тело, которое начинает мешать,и понимаешь, что как-то надо учиться с ним управляться по-другому. А внутреннее ощущение: печаль, любовь, радость встреч, осознание жизни, несмотря на то, что очень много горя в ней – то же. Вкус к жизни остается тем же. Душа бессмертна, она легкая и не ощущает возраста. Но все-таки какие-то женские хитрости и мне присущи: иногда даже ученикам не хочется говорить, сколько мне лет, ведь для них и 40 лет – это уже преклонный возраст.
– Вы всю жизнь работаете с детьми, может быть, поэтому чувствуете себя такой легкой и молодой?
– Да, дети не только бодрят, но и стимулируют к новой деятельности. С возрастом уже тяжеловато всегда быть в тонусе, но как к празднику нарядишься, прическу сделаешь, дети тебя прямо за красавицу воспринимают, несут необыкновенные рисунки, где я худенькая, глазастая, сияющая. Такой они тебя воспринимают и любят. Иногда поднимаешься на сцену, коленки болят, спина ломит, но посмотришь на ребят, и все это куда-то уходит.
С возрастом уходят и какие-то тщеславные замыслы, амбиции, уходит все, что привлекало в молодости. Хорошо оставаться молодым в душе, а снаружи – что есть… Я очень не люблю молодящихся стариков и старушек, для меня это совершенно неприемлемая вещь. Надо всегда чувствовать возрастную границу. Какие бывают прекрасные старцы и старицы! И какие безобразные женщины, пытающиеся на себя надеть то, что носили 20 лет назад, накладывающие яркий макияж. А что касается детей, то сейчас меня больше привлекает младший возраст, может потому, что у меня два внука и внучка – дошкольники, и мне все с ними интересно. Дети нас обязывают жить и радоваться жизни.
– Но воспринимать любой возраст с радостью – это признак православной женщины, которая понимает настоящую красоту. Это тоже глубоко в вас?
– Я никогда не была красавицей, а была обыкновенной. Но в юности меня мальчики никогда стороной не обходили, внимание мне оказывали, потому что мне не надо было держаться в этой струне красавицы. Ну не любовь, так дружба. Я себя всегда легко ощущала. Может, потому что характер такой. Сангвиники – это счастливые люди, я сангвиник. Своей подруге как-то сказала: «Я переживаю глубоко, но коротко». И это, действительно, так. Я быстро выхожу из трудных ситуаций, живу дальше, но это не моя заслуга, это мне Господь дал такой дар.
Даров у нас много, только мы не всегда это видим. Мне сказал как-то близкий человек с упреком: «Больно легко живешь». В это время были и дети, и пеленки, и недосыпы, и дом на мне, и работа. Легкой жизни не было, но восприятие ее было такое, будто ты плывешь по небу, попутный ветерок тебе помогает.
– Вы можете про себя сказать: «Мои года – мое богатство»?
– Старость – это дело серьезное. Совсем недавно я перечитала во второй раз книгу игуменьи Феофилы (Лепешинской) «Рифмуется с радостью». Она как раз про старость. Я нашла в этой книге то, что сама всегда ощущала. Мне всегда казалось, что в любом возрасте можно жить интересно, приносить пользу. Действительно, все возрасты покорны любви… к жизни. Прожив жизнь, очень много воспринимаешь по-другому, многие поступки бы не совершил. У меня по этому поводу есть стихотворение:
Не знала я, что будет осень,
За осенью придет зима.
Бродила среди свечек сосен,
Из глины строила дома.
Не знала, что есть злые люди.
Я думала: весь мир – добро.
Не знала про нечестных судей,
Про доллары и серебро.
Все мило было мне на свете:
И мамин шарфик, бабкин лук,
Велосипед и встречный ветер
И папин маленький мундштук.
Мне бедность не давила плечи:
Была бы елка, снег горой!
Любые раны в детстве лечат
Сном безмятежным и игрой.
Но детство кончилось внезапно,
И мир в реальности своей
Вдруг приоткрылся, и досадно
Мне стало от холодных дней.
Теперь я знала: будет осень,
За осенью придет зима,
И кто-то мне небрежно бросит:
«Во всем виновна ты сама».
Да, это правда, что ошибок
Сегодня не пересчитать,
А все же широте улыбок
Так хочется мне доверять.
И я не первая сказала,
Пусть с сожаленьем, но без зла:
«Ах, если б молодость бы знала.
Ах, если б старость бы могла».
Жизнь пополам
– Софья Олеговна, когда началось ваше воцерковление?
– С детства я была крещеной в православии, но путь к вере был долгим, хотя бабушка мне и прививала веру, как умела, причащала меня по возможности. Но регулярно мы в храм не ходили, крестики не носили. Школа была наполнена пионерией, комсомолом, и тем не менее я школу все равно вспоминаю с великой благодарностью как очень чистый период жизни, деятельный, полезный для жизни. Но воцерковлениие было позже.
– Софья Олеговна, можете ли вы разделить свою жизнь до воцерковления и после? Что-то изменилось?
– Очень! Это, действительно, жизнь пополам. Другими глазами взглянула вообще на все, причем, этот переворот произошел очень круто. Внутри меня шла длительная подготовка к изменениям, поиск этого света. Я ощущала себя неуютно во многих компаниях, были и слезы, и непонимание близких. И вдруг это все переворачивается на 180 градусов. Я сразу изменилась внешне, стала одеваться иначе. Это было 20 лет назад. Узнав об очередных моих проблемах, одна из подруг сказала при встрече: «Тебе нужно идти в храм». К первой исповеди готовилась долго и сама себя прямо палками гнала. Понимала, что нужно идти, очиститься, но этот шаг давался с большим трудом. Зато потом, после первой исповеди и причастия с меня будто булыжники свалились, было ощущение легкости, полета.
Через три месяца мы вновь встретились с той же подругой. Увидев, какие со мной произошли изменения за это время, она воскликнула: «Соня, что же с тобой будет через три года!» Через три года я была завучем Рязанской православной гимназии во имя святителя Василия Рязанского.
Господь меняет человека. Когда ты почувствуешь сладость перемены, прикосновение к духовной жизни, тогда ты понимаешь, что настоящее в ней.
Песни гимназического кораблика
– Какой след в вашей жизни оставила работа в православной гимназии?
– Когда в Рязани в 1995 году открылась православная гимназия и шел набор в первый класс, то я решила, что моя младшая дочь Саша должна там обязательно учиться (к тому времени она закончила первый класс). Я туда просто на крыльях летела и точно понимала, что только это нужно, не было никаких сомнений. Домашние мои стояли стеной, были против, потом махнули рукой и сказали: «Ну ты всегда была с чудиной»!
На первом году обучения дочки в гимназии я стала там на общественных началах работать по второй своей специальности как педагог-логопед и так постепенно вросла в этот коллектив. Потом завуч гимназии, Ольга Владимировна, переехала в свой родной город Сергиев Посад. Я дерзнула предложить себя на эту должность. Меня с удовольствием взяли.
Мы всегда говорили, что в гимназии у нас не работа, а служение. Считаю, что Господь меня очень утешил, нагрузив этой безумно тяжелой работой. Девять лет работы в гимназии были лучшими годами моей жизни и моей дочери, которая там училась, моего сына и мужа, которые там работали. Старшая дочь в то время уже вышла замуж и жила своей семьей, а мы вчетвером жили единой жизнью с нашей православной гимназией.
– Когда вы начали писать песни? Можете ли выделить самые вам дорогие и главные?
– Я писала песни с юности. Это были песни, как их сейчас называют, «попсовые». Одну из этих песен старшая дочь слышала под именем другого автора в Нижнем Новгороде. Она говорит: «Мама, у тебя песню похитили»..Я говорю: «Ну и пусть себе поют. Мне ее совсем не жалко». После моего воцерковления я стала писать совсем другие, милые моему сердцу песни, и они тоже стали жить самостоятельной жизнью. Например, песня «Вера, надежда, любовь» появилась в нескольких православных журналах как песня неизвестного автора. Ну и что!?
Когда я начала работать в гимназии, пошел просто поток песен. Первая – это «Песня о гимназии». Я стала писать песни для детей для хора, потому что в то время, когда открывалась гимназия, не было никакой литературы, и нужно было что-то создавать. И пошел мощный процесс написание песен для гимназического хора. Нас народ принимал очень хорошо. Наши дети были миссионерами: приезжали в какой-либо сельский храм, там пели, а люди плакали. Я никогда не говорила, что это мои песни, всегда говорила, наши. Это «Песня о гимназии», «Вера, Надежда, Любовь», «Звени, звени», «Живой родник», «Любушка», «Евпраксия», «Святитель Василий», «За святую Русь», «Сыны России», «Кораблик». Нехитрые такие слова, вроде, ничего там особого нет, но дети любили и пели.
Наверное, песня «Подай мне, Боже, благодать». Она для меня какая-то знаковая, потому что без Бога, без Его благодати невозможно ничего ни понять, ни преодолеть. Богу надо тоже дать знак, что «вот я пришла к Тебе, я пред Тобой стою, помоги»! Эта песня мне очень дорога.
– Софья Олеговна, вы как автор-исполнитель уже выпустили три диска со своими песнями. Есть ли у вас те, «гимназические», на этих дисках?
– Есть, но не все. У каждого диска своя подборка, своя тематика. Конечно, хотелось бы выпустить диск только с детской тематикой, но пока я работаю над четвертым диском, и , надо сказать, очень тяжело. Я продолжаю преподавать в школе ОПК, веду методобъединение учителей, не хватает денег. После смерти сына многое переменилось: надо воспитывать внука-сироту, лечить его, готовить к школе. Но все-таки работа над диском близится к завершению.
– Кто являлся Вам в жизни духовным примером?
– В первую очередь, это отец Авель (Македонов), потому что, когда я слышала этого старца, когда он говорил с амвона, все время плакала. Он все время подбадривал нас, учителей, молился за гимназию, радовался вместе с нами на праздниках, глядя на гимназистов. Отец Авель любил всех нас и, глядя на него, хотелось отдавать и отдавать.
Главное
– Отмечая довольно значительную дату в жизни, можете сказать, что было главным в вашей жизни и творчестве? Можете ли уже подводить какие-то итоги?
– У меня целый сборник назван так: «Все мы пришли в этот мир за любовью». Название длинное, но точное. Мы всегда хотим сделать что-то хорошее, чтобы нас любили, но любить надо учиться. Мы любим избирательно, а Господь нас всех любит. Как научиться любить и быть любимым? Ответ я нашла в высказывании одного мудреца: «Три вещи вызывают любовь: это вера, скромность и щедрость». Такие простые вещи! Вера – это понятно, скромность – тоже высшая христианская добродетель, но щедрость! Я представила себе очень скромного верующего человека, но жадного. Кто ж такого полюбит? И это препятствие для любви. Приятны люди, щедрые во всем: имеющие щедрость душевную и материальную.
Я думаю, как это правильно – все отдавать, дарить, быть щедрыми, поэтому, я думаю, что итог этих лет – это благодарность Богу за то, что стали понятны очень многие вещи: как жить, к чему стремиться, за что благодарить, что просить и самое, пожалуй, главное – как относиться к смерти. А это центральный вопрос христианской веры.
После смерти моего сына Алексея многое во внешней жизни и особенно во внутренней изменилось. Это отдельная тема разговора, но теперь смерть, этот переход за грань, уже не так страшит – ведь там встреча с дорогими людьми. Мне очень нравится такое утверждение: «Есть место, где много плачут. Есть место, где всегда плачут. Есть место, где никогда не плачут». Место, где много плачут, – это земля; место, где всегда плачут, – это ад; и место, где никогда не плачут, – это рай. Много переплакав, можно попасть в рай, потому что ко Христу – путь через страдания.
А вот что касается отношения к старости, мне очень нравится парочка пословиц: «Молодость ушла – не попрощалась. Старость пришла – не поздоровалась», а в этой книге, написанной монахиней, такая жесткая и комичная пословица «Старость не радость, да пришибить некому». Все равно старость – радость. Как Татьяна Ивановна Зверева говорила за две недели до смерти: «Как много радости у болящего человека. Если не болит какое-то короткое время – уже радость».
– Какое самое лучшее пожелание было от друзей, знакомых в этот юбилей?
– Один батюшка сказал как-то прхожанке: «Ты думаешь, для чего тебе дана пенсия? Для молитвы!» Вот и я так думаю. Многое можно оставить, отодвинуть – есть на это право возраста, а молитва, храм – на первое место! Мой покойный сын очень любил архимандрита Авеля. Он часто повторял: «Как говорит отец Авель, упал – вставай!» Какая мудрость в этих словах. Для меня самое лучшее пожелание – покой в семье. А старшая в нашей большой семье – это моя мама Лидия, ей уже 86 лет. И я себя тоже чувствую еще молодой, потому что мама жива. Она бодра, она на ногах, она сидит с правнуками, и мы все ее любим. Я недавно написала ей стихотворение:
Я умереть хотела б маленькой,
Но очень жалко маму мне:
Тогда б она больной и старенькой
Одна мелькала бы в окне.
Сейчас ее ласкают правнуки,
Мне ж горе легче проживать,
Когда под вечер в ветхой спаленке
Кряхтит моя старушка-мать.
Мамочка для нас всех – величайший пример.
– Что еще в жизни хотелось бы сделать? Какие у вас планы?
–Я тоскую по письменному столу. Мне очень хочется писать, много уже набросано. Мои поэмы, четыре жития святых в стихах: о преподобных Сергии Радонежском, Серафиме Саровском, святителе Василии Рязанском, благоверном князе Олеге Рязанском уже изданы, недавно закончила писать житие в стихах для детей о святителе Феофане Затворнике Вышенском. Есть и другие задумки. Сейчас наступил такой этап, когда больше хочется писать, чем петь. К тому же обстоятельства складываются так, что из-за болезни уха петь мне очень тяжело. Думаю, этол промысел Божий. Я однажды спросила нашего батюшку, настоятеля Александро-Невского храма, о.Петра: «Батюшка, как волю Божью узнать»? Он задумался, помолился и говорит: «По складывающимся обстоятельствам». Я это запомнила, так стараюсь и поступать.
Очень давно корреспондент одной из газет меня спросил: «Что значит для Вас быть счастливой»? Я тогда высокопарно ответила: «Реализоваться». Конечно, это ответ не православного человека, но, по существу, это ведь правильно. Нам дано в жизни реализовать этот Образ и Подобие, по которому мы были созданы. Планов млжно иметь, как сказал поэт, «громадье». Есть такая шутка: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах». Но, тем не менее, планы есть. В заключение прочту стихотворение:
Когда твой крест тебе наградой будет,
Когда ты вознесешься в Горний мир,
Тогда поймешь ты – отчего так труден
И скорбен путь твой этот дольний был.
Потери все и боль любой утраты,
Болезни и все немощи твои…
Так не ропщи и здесь не жди награды,
Неся свой крест, – за все благодари!
Беседовала Ирина ЕВСИНА