Рубикон

Лодка, покачнувшись на волнах, отошла от берега. Иван греб размашисто, и шла она ходко, врезаясь во встречную волну и переваливаясь через нее. Берег, сначала близкий, постепенно стал удаляться. Колька загляделся на холодные озерные волны. Они  словно налитые свинцом тяжело хлопали по деревянным бортам. «Больно нелепая посудина, - подумал он. - Как бы не загреметь на дно». Плавал он неважно, и перспектив добраться до далекого берега было маловато. Иван его опасения не разделял. По всему видно привыкший к воде и волнению, он ловко орудовал веслами, что-то напевая себе под нос.

 Выходим в открытое море, - услышал Колька знакомый мотив. - Прощай наш любимый поселок рыбачий, - продолжал напевать Ванька.

«По всему видно бывший моряк, - подумал Колька, словно только сейчас разглядев тельняшку в черную полоску, лихо выглядывающую из-под штормовки. - Точно моряк. Вот и наколка на руке якорь. И что я сразу не догадался». Кольке от его догадки почему-то стало легче. Он уже смелее смотрел по сторонам и перестал бояться волн, которые по мере удаления от берега становились все больше. Чайки, всегдашние спутники кораблей и вообще любых судов, пронзительно крича, летели за кормой, то взмывая в восходящих потоках, то опускаясь до самой воды. Остров постепенно приближался, возвышаясь над водой мохнатой шапкой леса. Он уже не казался таким маленьким, стали видны отвесные серые скалы, огромные валуны с пенистым прибоем. Небо постепенно затянуло противными серыми облаками, ветер стал сильнее, и Кольке было хорошо видно, как бились о скалы волны. «И как мы причалим?» - подумал он и посмотрел на Ивана. Ванек, словно заезженная старая пластинка из патефона, пел все про тот же поселок рыбачий да открытое море, будто и не зная других слов. «А может он вообще не моряк, а так, придуривается, - подумалось вдруг. - И что за авантюра такая, куда плыву, зачем? Что делать буду?» Иван словно читая его мысли, весело подмигнул и выдал пророческое:

 Рубикон перешел, назад пути нет.

«Какой Рубикон? Что он несет? - подумал Колька. - Да шут с ним с этим Рубиконом. А назад действительно пути нет, кругом вода».

Лодка тем временем еще ближе подошла к берегу. Шум прибоя стал совсем сильным. Иван ловко обошел огромный валун и лодка подхваченная волнами, сама собой влетела в небольшую уютную бухточку с тихой водой и причалом из еловых жердей.

 Вот и дома, - сказал Иван, причаливая к берегу.

«Слава Богу, пронесло», - обрадовался Колька, всем видом стараясь не показывать своего недавнего волнения.

 С прибытием, - услышал он и, подняв голову, увидел высокого крепкого мужика в кепке и с бородой.

 Привет Сереж. Вот привез пополнение, зовут Николаем, студент художник. Будет у нас работать вместо практики, - представил его Ванек. 

 Здравствуйте, - выдавил из себя Колька и почему-то пригладил волосы.

 Гречку привезли? - услышал он еще один голос и увидел второго мужика тоже высокого и бородатого, но в очках.

 Привезли, - ответил Иван. - Да и Коля грибов наломал, есть и белый.

 Белый это хорошо, славную кашу заварим, - одобрил мужик и добавил, - меня Сашей зовут.

 Очень приятно, - согласился с ним Колька и снова пригладил волосы.

 Давай выгружайся, - скомандовал Иван и, взяв рюкзак, стал достовать и другие вещи. Поклажи набралось много. Кроме прочего Иван вез продукты, одеяло и кое-какой инструмент. «И как это все вместилось», - подумал Колька, укладывая вещи на причал. Достав все до последнего, Иван привязал лодку и снял весла.

 Пойдем, - снова скомандовал он. И они стали подниматься по довольно крутой тропинке.

Валуны и ели до самой земли укутанные мхом, обступили их  такой плотной стеной, что шум прибоя затих где-то вдали и ветер перестал донимать. Царство покоя и вечной тишины окружило их со всех сторон. Лес был настолько девственно плотным и густым, что не пропускал никакого, даже самого малого ветра. Терпко пахло мхом и брусникой. «Красотища, - подумал Колька, осмотревшись по сторонам, - просто диво какое-то, никак по-другому не назовешь». Тропинка, виляя вправо влево, огибая огромные камни и вековые ели, вывела, наконец, их на небольшую поляну. На ней окруженный деревьями, со свисающим до земли мхом, стоял огромный Крест. Солнечный луч непонятно как пробившийся сквозь плотную лесную завесу, высветил его до белизны отполированную поверхность. Крест был врезан в огромную колоду из двенадцати сосновых бревен, каждое их которых было метров около пяти четырех, но при этом невероятной толщины чуть ли не в полметра. Покрытые мхом и отсыревшие, они сильно подгнили. Сам же Крест был словно новый чистый и светлый.

 Вот их-то мы и будем менять на новые, - сказал Сережа, заметив удивленный взгляд Кольки.

 Да как же их поменяешь? - спросил тот.

 С Божией помощью, потихоньку, - ответил Сережа. - Бревна музей уже привез и сгрузил. Наша задача поднять их сюда на горку.

«Поднять не поднять, - с сомнением подумал Колька, глядя на бревна. - И какая тут помощь поможет». 

Надо сказать, что сам он был человеком неверующим, впрочем, как и все его сверстники. Более того, и не крещеным. Все эти разговоры о помощи Бога были ему совершенно непонятны. При полной победе социализма и скором построении коммунизма думать об этом не хотелось. Восстанавливает себе что-то музей, реставрирует, и ладно. Тем более в стране перестройка, гласность и все такое. Но спорить с взрослым дядей Сергеем не хотелось, да и не за этим он сюда приехал. «Время будет — порисую, да и Наташка далеко», - решил он и кивнул в ответ, словно соглашаясь. 

 Пойдем, покажу тебе лагерь, да и вещи положишь, - предложил Сергей и пошел вперед по тропе.

Тропинка, свернув с поляны, юркнула влево и, сделав большой крюк, вывела к озеру, но с другой, южной стороны. Берег был тут  не таким крутым и высоким, а с одной стороны и вовсе спускался к воде двумя огромными каменными плитами. Впереди, сколько хватало глаз, до горизонта сплошная водная гладь. К вечеру ветер утих, и серые облака расступились туда-сюда. Солнце уже низко пригнуло и оно красиво раскрасило воду в оранжевые полутона. «Хорошо бы сейчас акварельку мазнуть», - подумал Колька и никого уже не замечая, достал планшетку, краски и кисти. Вид был чудесный, писать хотелось до зуда в руках. Он бегом спустился к берегу и зачерпнул в банку воды. А через минуту, никого не слыша и не видя, ударил кистью по сырой бумаге. Акварель, техника красивая, хотя и очень сложная. Колька любил акварель и часто делал в ней неплохие работы. Вот и сейчас у него неплохо вышло состояние воды и неба, валунов на берегу. Но не хватало еще чего-то, пусть незначительного пятна, акцента. Он секунду подумал и двумя мазками вывел контур маленького кораблика на горизонте. «Натура — дура», - вспомнил он слова Виктора Ивановича Шикина, который вел у них курс по живописи. «И в самом деле, дура, - согласился с ним он. - Ну, чем не море. Пусть будет море, вот и Ванька моряк». 

 А откуда у тебя взялся корабль? - услышал он чей-то голос и, обернувшись, увидел паренька лет четырнадцати. - Меня зовут Сережей, - представился он. - Если точно, Сережей маленьким. А еще есть Сережа большой. Но ты уже с ним познакомился.

 Да, познакомился, - согласился Коля. - А что, тебе не нравится корабль?

 Нет, как раз нравится. Просто я думал, что художники рисуют только то, что видят.

 Не только, - пояснил Колька, но про натуру-дуру говорить не стал. «Зачем смущать подрастающее поколение», - решил он. - Пусть будет море и корабль. Ты не против?

 Нет, мне нравится.

 Вот и хорошо. Тогда оставим, - и он положил палитру на камень.

 Меня дядя Саша послал. Скоро ужинать будем, - объяснил свое появление Сережа маленький.

 Я сейчас приду. Вот только немного просохнет работа.

Сережа кивнул в ответ, но не ушел. По всему было видно, что ему хотелось поговорить.

 А тебе понравился наш остров? - спросил он.

 Понравился. По-моему, здесь можно неплохо порисовать. И место тихое, спокойное.

 Это только так, с виду тихое, - возразил Сережа. У нас тут только днем спокойно, да и то всякое бывает.

 А что бывает? - спросил Колька.

 Да так, всякое. То то, то это. Мы вообще тут редко ночуем.

 Почему редко? -  удивился он.

 Ночи здесь не спокойные, - серьезно сказал Сережа.

 Это как неспокойные? Штормит что ли?

 Нет, не штормит. Но всякое бывает, мы тут не одни.

 Как это не одни. Что тут, туристы лагерем стоят?

 Туристов тут нет, и людей кроме нас тоже нет.

 Так кто же здесь еще? - удивился Колька.

 Дивы, - серьезно сказал Сережа.

 Какие такие дивы? - переспросил Колька.

 Кто их знает, какие они. Но они есть и не очень нас любят. Я вообще об этом мало чего могу рассказать, но странностей здесь много. Про это все дядя Иван знает. Он расскажет, если спросишь.

«Дядя Иван, попросту Ванька, и что он может рассказать. Чудные они тут немного. Может север так на них действует», - подумал он.

 Ладно, пойдем в лагерь, - предложил он Сереже. - Вот и работа уже просохла.

 Пойдем, - согласился Сережа. - Давай, я помогу тебе вещи донести, - и он взял в руки планшетку и краски.

Колька взвалил на плечи рюкзак и зашагал за Сережей. «Дивы какие-то, - думал он. - Убежал от Наташки, нашел дивов. Не хватало еще русалку встретить. Впрочем, русалку бы не помешало. И чем плохи русалки? Знай наших».

Лагерь был на опушке леса и устроен хорошо и добротно. Под раскидистой елкой стояли три палатки. Рядом был устроен очаг из камней и стол со скамейками под навесом из целлофана. Над костром висел прокопченный котелок, у которого колдовал бородатый очкарик Саша. Он мешал варево ложкой и то и дело пробовал его, щурясь и причмокивая. Пахло знатно и сразу захотелось есть. У стола стоял Ванька и резал хлеб, раскладывал миски и ложки. Сережа большой заваривал чай с чабрецом. Словом, все были при деле. «Как же здесь хорошо, - радовался Колька. - И дивы какие-то. Может, я с ними подружусь, нарисую их физиономии. То-то в институте удивятся, откуда, что и как».  Запах чабреца плотным ароматным облаком окутал поляну. Поднимаясь куда-то вверх по стволу и веткам ели, он вызвал одобрительный гул комаров. «И везет же этим людям, - гудели они. - У них чай с чабрецом, сахар, хлеб. А что у нас? Вот и будем им за это мстить и мешать жить». Комары зло загудели и хотели было испортить вечер. Но тихий ветерок с озера прервал их злодейства. «Врешь, не шали, - прошелестел он ветками и иголками на ели. - Подхвачу, унесу далеко в воду, там и найдете свою комариную смерть». Комары, привыкшие к его крутому нраву, забились глубже в лапник и уже оттуда продолжали свои ночные пересуды.

Саша тем временем явно удовлетворенный готовкой, снял котелок и поставил его на широкий камень у стола. 

 Давай братва, налетай, - скомандовал он. И все уже давно голодные сгрудились у мисок и стола. - Помолимся братья, - снова скомандовал он и стал читать, - Отче наш, иже еси на небеси....

Слова молитвы были совсем незнакомы Кольке, словно бы из другого мира и измерения. Непонятные, но почему-то очень сейчас уместные, они врезались в его размягченное сознание и как-то сразу успокоили. «Странные они какие-то», - подумал он и зачерпнул ложкой варево. Это была гречневая каша густо сваренная с грибами и совершенно не соленая. От нее пахло дымом и лесным ароматом. Она была не просто вкусна, а вкусна необыкновенно, так, что Колька, жадно глотая ее, два раза сильно укусил деревянную ложку. «Хороша, как же хороша, - оценил он ее вкус. - И совершенно соли не хочется. Вот бы не подумал, что можно что-то есть не посолив». Миски быстро пустели, а есть все хотелось. Саша подвалил добавки, но и она была проглочена махом. Только третья порция решила исход битвы. Устав от еды, но довольный и счастливый, он запивал кашу чайком и слушал писк комаров в ельнике.

 Спать будешь со мной. Да долго не засиживайся, вставать рано, - сказал Ванька и, допив чай, поднялся. - Спальник положу у входа, да смотри не раздави часы и компас.

«Зачем ему компас? - подумал Колька. - Здесь и блуждать негде. Чудной он какой-то». Все понемногу расходились по палаткам. «Видно здорово устают, если не сидят у костра», - решил он и зевнул. Колька налил себе еще чаю и не спеша выпил кружку. Вечер уже давно перешел в ночь, которая в августе на севере уже довольно темная. Озеро поблекло и потемнело, но ненадолго. Сначала над ним закружились хороводом звезды, а потом из воды как огромный фонарь, вышла луна. «Скоро полнолунье», - подумал он и вздрогнул. Где-то в лесу за спиной явно послышались чьи-то шаги. Кто-то неведомый шел по ельнику, то останавливаясь, то снова продолжая идти. «Зверь, наверное, - успокоил себя Колька. - Надо спать идти», - и он еще не совсем оправившись от страха, влез в палатку. 

 Тихо ты, словно медведь. Компас не раздави, - окрикнул его в темноте Иван.

 Вань, а Вань. А тут медведей нет? - спросил его Колька.

 Нет, спи спокойно, - ответил Иван и зевнул.

 А кто там ходит в лесу? Что за зверь?

 А, это дивы пугают. Не обращай внимания, - сквозь сон ответил Ванька.

 Какие дивы? - спросил Колька.

 Обычные. Привыкнешь помаленьку, - ответил Иван и повернулся на другой бок, давая понять, что говорить больше не намерен.

«Дивы, обычные, - думал Колька, забравшись в спальник. - Хорошо хоть медведей нет. С дивами мы как-нибудь управимся». Он закрыл глаза и быстро заснул. Во сне ему снилась луна и загадочные дивы, которые почему-то стали Наташками и манили его в лес. «И откуда здесь столько Наташек, - подумал он во сне. - Никуда от нее и от них не денешься. Хорошо хоть, что нет медведей и этого биолога из Петрозаводска».

Константин Певцов. Рассказ из повести «Пустыня».

См. далее рассказы этого автора - Арест хранительницы иконы