Переводы Псалтири на русский язык. Разбираемся на примерах

Книга Псалтирь переведена на многие языки мира. На русском можно встретить церковнославянский перевод, синодальный, перевод Павла Юнгерова и другие. Чем они отличаются рассказывает поэт и публицист Юлия Руденко. Для примера мы взяли 99 псалом.

В конце статьи — ссылки на разные переводы Псалтири, а также карманный формат и крупный шрифт.

Поделиться статьей с друзьями:

История

По сравнению с первым царем Израиля Саулом, зрелым мужем и отцом, крепким и сильным воином, Царь Давид во время «помазания» был хлипким юношей, талантливо игравшим на кинноре, струнном инструменте. Однако, смелости и смекалки Давиду занимать не приходилось — достаточно вспомнить легенду о его победе над великаном вражеских филистимлян Голиафом. И тем не менее дорогу в вечность Давид проложил себе именно своими хвалебными песнями, обращениями к Богу, а не сражениями. Это уже на Руси их назвали псалмами, так как одним из струнных музыкальных инструментов израильтян был псалтирион, а на греческом «псалом» — означает песнь.

Молодой Давид играет на кинноре перед царем Саулом. Н. Загорский, 1873 г.

Множество поколений после русского князя Владимира Красного Солнышка выучилось именно по псалтири грамоте и вере. Псалтирь из 150 (+1) песен прочно вошла в сознание христиан, и в частности — православного человека. Но все ли понимают смысл псалмов? Этот вопрос мучил самые прогрессивные ученые умы русских филологов последних веков. Именно нам, современникам, не знакомым со старославянским языком, и уж тем более с древнегреческим или древнееврейским, приходится особенно туго, коль вознамериваемся постичь суть спетого Давидом и его последователями. И хоть старейшие священнослужители объясняют в подобных случаях: «...все в свое время откроется» (Сир 39:22), давайте немного подталкивать себя к познанию, чтобы пролить свет на некоторые существующие варианты переводов богослужебной Псалтири.

«Еще заря не загоралась,
А я уж с гуслями стоял;
Душа к молитве порывалась,
И дух мой верою пылал», —

такие строки родились при мыслях о царе Давиде у русского поэта-декабриста Федора Глинки в XVIII веке. Задолго до того момента, когда наши классики литературы решили подвергнуть тексты псалмов рифмованной обработке для настоящей песенности к славянам была привезена Библия от семидесяти двух греческих старцев-книжников. Септуагинта — так назывался их перевод божественной книги с еврейского на греческий. То есть фактически на старославянский язык с греческого текст был переведен с некоторыми погрешностями. Прошло немного времени — и на Руси появился перевод с подлинного еврейского сборника, который был назван синодальным, и по которому часто ведутся служения в православных храмах и сейчас.

Но музыка какофонична, а слова песен — без рифмы. Дело в том, что древние евреи, понятное дело, не обладали достижениями современной культуры трех последних тысяч лет. Пели, что в голову придет в данную минуту. Искусство, как таковое, не имело иной ценности, кроме как разговора души и чувств человека с Богом. Разве можно представить себе такой разговор Давида, к примеру: «Боженька, мы тут ходили на филистимлян в поход, но они победили, мы разбиты... Нет-нет, не так, звучит обыденно... Боженька, подожди, я сейчас немножко подправлю и спою покрасивее... С филистимлянами мы встретились на поле боя, я первый бросил в них свое копье...»? Смешно, не правда ли? Народы жили и боролись искренне, без подготовки, без репетиций, без «игры на публику». Сплошная импровизация, экспромт и философия постоянного поиска смысла своего существования на земле. Если правила песенного построения и существовали, то очень схематичные и примитивные. Современными литературоведами, проводившими анализ псалмов-хвалений, принято различать три формы параллелизма их написания. Но не думаю, что Давид и другие древние евреи, славящие своими песнями Бога, специально работали над фразами: «Так, вот здесь я использовал синонимы, значит в следующем куплете я к Богу обращусь через противостоящие друг другу антонимы...». Нет, это уже в нынешней цивилизации для облегченного понимания принято структурировать псалмы. На синонимический, антитетический и синтетический параллелизм, а также на 20 кафизм (частей).

Возникновение псалмов. Древнееврейский оригинал

Однажды в XVIII веке Иоганн Готфрид Гердер, известный немецкий писатель эпохи Просвещения, сказал: «Стоит десять лет изучать еврейский язык, чтоб прочесть в подлиннике Псалом 104». Вряд ли второй царь Израиля Давид представлял себе, что его музыкальные обращения к Богу будет регулярно читать на протяжении всех будущих веков огромная часть населения земного шара. Царю выпала нелегкая судьба постоянных войн, борьба с болезнями и напастями в условиях антисанитарии, уцелеть в которых, прямо скажем, было не просто. И тем не менее Давид поднял страну с колен, добился ее благополучия, а сам прожил до 70 лет, причем умер случайно, споткнувшись на лестнице. Как тут не подумать о божественной защите? Его вера в Бога была настолько сильна, что он ни одно дело не начинал без божьего благословения. А молитвы свои он талантливо по меркам своего времени и вдохновенно исполнял под музыку. Его писари записали за ним несколько псалмов. Нынешние ученые спорят на счет точного их количества, приблизительно эта цифра равна 78-ми из 150-ти. Впоследствии некоторые верующие и талантливые израильтяне стали подражать Давиду. Например, авторами дошедшей до наших дней Книги хвалений являются также Соломон (младший сын Давида, наследник и третий царь Израиля), Моисей (пророк, 40 лет странствовавший по пустыне), Еман, Ефан, Асаф (приближенные Давида) и другие.

Читая сегодня псалтирь Нового завета, адаптированную для православного человека последних столетий разными переводчиками, можно устремлять свои чистые помыслы к Богу, как это делали древние евреи. Но представить их язык, их экспрессию и эмоциональность — сложно. Специалисты отмечают, что изначальные слова Псалтири состояли из двух-трех слогов. Это было характерно для того, чтобы обозначать особую ритмику — ведь Бог был невидим и где-то высоко на небе, значит нужно к нему «достучаться». Песни, в которых и мольбы, и хвала Господу, и исповедь, и надежда на приход спасителя Мессию, и покаяние в грехах, исполнялись страстным криком. К X веку н. э. этот текст много раз переписывался писцами на пергаменте, порой претерпевая некоторые изменения. Божественные гимны со временем стали исполняться огромным хором левитов и молящихся. «Греко-славянская поэзия псалмов, — говорит историк культуры Георгий Федотов, — иного качества, чем в еврейском подлиннике. Острота смягчена, приглушена боль, утишен вопль. Покров благолепия наброшен на мятежную исповедь души».

Греческий перевод

Септуагинту, перевод 72 старцев, причисленных православной церковью к лику святых, принято также называть сокращенно LXX. Задача была поставлена Александрийским царем Птолемеем Филадельфом. Ученые оценивают данный греческий текст, выполненный в III — II веках до н. э., с точки зрения своеобразия самостоятельной книги, и на соответствие ее точности оригиналу. И хотя Септуагинта появилась несколько ранее заключительного канона масоретского Танаха (Библии), нумерация в них полностью совпадает. Однако, от предположения о том, что греческий перевод был замыслен в качестве подстрочника к масоретскому тексту Псалтири для эмигрантских землячеств иудеев и евреев, со временем отказались. Уж слишком часто греки-переводчики допускали вольность в трактовках по своему усмотрению, привнося что-то свое, личное. Да и сама лексика греческого языка широко изобилует абстрактными понятиями в отличие от порой неполиткорректной конкретики еврейского. В некоторых местах Книги хвалений такая свобода была оправдана и на пользу, но иногда совершенно лишняя, считающаяся ересью.

Удивительным и невероятным образом Псалтирь Септуагинты заслужила большую популярность у знакомых с грамотой людей, потому то и дело переписывалась, чего нельзя сказать о древнееврейских пергаментных свитках, которые держались скорее в секрете от непосвященных.

Славянские переводы

Странным образом до сих пор ведутся споры насчет национальности двух известных братьев — Константина-Кирилла и Мефодия. Болгары считают, что они были болгарами, греки — что греками. Как бы то ни было, а славянским родившиеся и жившие в Византии братья владели тоже, как родным. Однажды, по просьбе моравского князя Ростислава братья перевели на славянский язык (при помощи созданной ими же глаголицы) несколько богослужебных книг, в том числе и Псалтирь-Септуагинту. За это они и пострадали, так как в Ватикане считали, что петь хвалебные песни Богу разрешено только на трех языках: еврейском, греческом и латинском.

Рукописи Кирилла и Мефодия распространились на восток Киевской Руси, что в какой-то мере тоже способствовало принятию здесь христианства. Однако, к большому сожалению, эти книги не сохранились. Но они оказали влияние на появляющиеся в следующие века старославянские церковные переводы. Известны переложения митрополитов Алексия и Киприана, живших в XIV веке. До наших дней дошел так называемый Геннадиевский перевод XV века Новгородского архиепископа Геннадия. А в следующем XVI веке произошло великое событие: в Русском воеводстве Речи посполитой Иван Федоров открыл типографию. И первой изданной им книгой стал церковный сборник «Апостол», куда вошли и главы Псалтири.

Безусловно, книгопечатание — это был шаг вперед в развитии людского сознаниия. Но не все, что стало печататься, церковнослужители благословляли. К примеру, в 1660 году иеромонах Симеон Полоцкий осмелился подойти к переводу Псалтири творчески и переложить священный текст с использованием рифмы. Он напечатал тираж в собственной типографии, который к несчастью для него запретили. Под большим секретом один из экземпляров этой книги достался юному Михаилу Ломоносову и послужил одним из мотивов страстной тяги молодого человека к образованию. Кстати, достигнув на поприще науки успеха, он и сам попробовал переложить Псалтирь в рифму на свой лад. Вот как звучит 1-й псалом Ломоносова:

Блажен, кто к злым в совет не ходит,
Не хочет грешным в след ступать,
И с тем, кто в пагубу приводит,
В согласных мыслях заседать.

Примерно в то же время этим занимались и его коллеги по перу — Василий Тредиаковский, Василий Державин, Александр Сумароков и др.

С XVII века верующие на Руси в основном использовали Елизаветинскую Библию: по велению Петра I духовенство приступило к сверке славянских переводов с ивритом и Септуагинтой, а закончили свой вариант текста при Елизавете. С того времени и до сих пор именно эту Псалтирь используют для богослужения в православных храмах.

Давайте посмотрим, как читается один из псаломов, 99, на церковнославянском языке:

Воскли́кните Бо́гови вся земля́, рабо́тайте Го́сподеви в весе́лии, вни́дите пред Ним в ра́дости. Уве́дите, я́ко Госпо́дь той есть Бог наш: Той сотвори́ нас, а не мы, мы же лю́дие Его́ и о́вцы па́жити Его́. Вни́дите во врата́ Его́ во испове́дании, во дворы́ Его́ в пе́ниих: испове́дайтеся Ему́, хвали́те и́мя Его́. Я́ко благ Госпо́дь, в век ми́лость Его́, и да́же до ро́да и ро́да и́стина Его́.

По-моему, и сейчас здесь примерно все понятно. А звучит — чрезвычайно напевно.

Первый русский синодальный перевод

Но русский язык не стоял на месте, а развивался и преобразовывался. От славянского в нем оставалось мало. Новые поколения переставали понимать смысл библейских изложений. И император Александр I повелел руководящему церковному органу — Священному Синоду: «Доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги Свящ. Писания у нас издаются». Святейшие особы доверили процесс Комиссии Духовных училищ, во главу которой был назначен ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Филарет Дроздов, в будущем — Московский митрополит. Данная версия Псалтири стала доступной простолюдинам, и стали называть ее Синодальной.

Митрополит Филарет Дроздов

Но церковнослужители восприняли данную печать «в штыки». Ибо по их мнению псалмы были упрощены до невозможности. А разве можно разговаривать с Господом, как с соседом? Так что из-за неожиданного противления духовенства «слову Филарета» синодальный текст Библии рекомендован был только для домашнего чтения.

Для сравнения — тот же 99 псалом в синодальном переводе:

Воскликните Господу, вся земля! Служите Господу с весельем, идите пред лицо Его с восклицанием! Познайте, что Господь есть Бог, что Он сотворил нас и мы — Его, Его народ и овцы паствы Его. Входите во врата Его со славословием, во дворы Его — с хвалой. Славьте Его, благословляйте имя Его, ибо благ Господь: милость Его вовек и истина Его из рода в род.

В этом переводе микротекста Давида, как ни в каком другом, наболее ярко видна свобода царского самовыражения и в то же время текст полон ответственностью не только за себя, а и за народы, к которым он обращается с призывом двигаться только по пути Бога. Эта самобытная экспрессия призыва несколько потушена в переводе псалтиря с Септуагинты Павла Юнгерова.

Перевод Павла Юнгерова

Вообще сам по себе род Юнгеровых — это потомственные православные священнослужители в четырнадцати поколениях. Немудрено, что Павел, родившийся в середине XIX века, в семье месточтимого святого Самарской губернии Александра Чагринского, рос в обстановке богопочитания. Смирение и глубина, с которой молодой человек относился к духовному образованию, не остались незамеченными. И после окончания Казанской духовной академии он защитил диссертацию, получив докторскую степень магистра. Но не только уединение в познании трудов прошлого влекло Павла Юнгерова. Он также вел активную миссионерскую деятельность, неоднократно отправляясь в паломнические поездки на Восток и Запад. Проповедуя слово Божье, он исследовал и особенности речи, культурные и религиозные традиции народов.

Богослов и переводчик П.А. Юнгеров

Переводы Ветхого Завета Павла Александровича являют собой примеры наивысшей достоверности оригиналу. Занимаясь изучением текста Псалтири, Юнгеров предпочел Септуагинту масоретскому (более позднему) языку. С огромным вниманием к деталям, ученый-филолог провел доскональную сверку текстов Псалтири на древнегреческом и церковнославянском, отмечая некоторые расхождения.

Вот как в переводе Юнгерова звучит хвальба 99 псалма:

Воскликните Богу, вся земля! Работайте Господу с веселием, входите пред Ним с радостью. Знайте, что Господь — Он есть Бог Наш, Он сотворил нас, а не мы, мы же народ Его и овцы пажити Его. Входите во врата Его с исповеданием, во дворы Его с песнопениями, исповедайтесь Ему, хвалите имя Его. Ибо благ Господь, во век милость Его, и в род и род истина Его.

Как видим, текстовые изменения не сильно выражены, но они есть. Перевод Юнгерова с Септуагинты чуть сдержаннее. Синодальный перевод — руководство-требование народной хвалы, а Юнгеровский — смиренно углублен, в нем присутствует слово «исповедание», то есть даже хвала Господу с его точки зрения (и древнегреческих толковников) означает не грохочущую бочку пустую, а наполненный сосуд размышлениями о своем внутреннем мире.

Перевод Василия Капниста

Чуть ранее Павла Юнгерова жил замечательный русский поэт и драматург Василий Васильевич Капнист. Дружил со знаменитым Державиным, создал комедию «Ябеда» — прообраз «Ревизора» и «Горе от ума». Как и многие поэты того времени, пробовал себя в поэтических переводах Псалтири. До наших дней дошли не все его псалмы. Для примера — первый:

Блажен, в совет кто нечестивых
Нейдет, на грешных путь не стал
И на седалище кичливых
Губителей не восседал.
Но всею волей покорится
Закону Бога своего,
И днем и ночью поучится
В заветах праведных его.
Как древо будет насаждение,
Что при истоках вод растет,
Плодом вовремя отягчение,
И лист его не отпадет.
Во всем, что ни творит, успеет.
Не тако грешные, не так:
Но яко прах, что ветр возвеет
С лица земли в пустых степях.
На суд не встанут нечестивы,
Ни грешны к праведным в совет:
Господь бо весть пути правдивы,
А злых в пути погибель ждет.

Примерно так же звучит и перевод Михаила Ломоносова, приведенный выше. Поэты XVIII века достаточно преуспели в жанре оды. Высокая идейность, риторические восклицания, сложные метафоры — эти черты есть и в псалмах Капниста.

Перевод протоиерея Василия Пробатова

Православный богослов и проповедник Василий Пробатов начал литературную деятельность благодаря... конфликту. Несходство во взглядах на вопросы веры с епископом Феодосием Ганецким привело к отлучению Пробатова от Коломенских храмов, где он служил несколько лет. Священник перебрался в Рязанскую область, и из-за высвободящегося времени с середины 20-х годов XX столетия занялся переводом библейской книги хвалений, назвав ее «Псалтирь в стихах».

Священник Василий Пробатов

99 псалом выглядит у Пробатова в пионерском духе, что немного странно, так как Октябрьскую революцию он не смог принять и не раз оказывался жертвой допросов чекистов:

С песнью дружною идите,
С торжеством в Господень дом,
И Создателю служите
Здесь в веселии святом;
Верьте твердо, неизменно,
Что Он — Бог и Царь всего,
Мы ж удел Его священный,
Овцы пажити Его;
Так вступай в благоговеньи
Божье племя, в Божий храм
И Творцу благодаренье
Возноси ликуя там;
Славьте с радостью сердечной
Имя Бога своего,
Ибо милость Его вечна,
Вечна истина Его.

Чем-то напоминает советский энтузиазм детской песенки Михаила Матусовского и Владимира Шаинского «Вместе весело шагать по просторам...» — не правда ли? Дух перемен нового времени вероятно кого-то осознанно, а кого-то безотчетно, но заражал. В хорошем смысле. Отец Василий раскрыл перед своими прихожанами и будущими поколениями иную Псалтирь. Он достаточно широко пользуется синонимами и аллегориями, поэтическими приемами, чтобы искренность Давида преподнести такой же чистой, как в оригинале: Бога он именует и «Творцом», и «Создателем», и «Царем».

Понятное дело, что коммунисты не могли дать ходу такой трактовке божественной книги. Собственно, со своим атеизмом и практицизмом они вообще Бога не признавали. Так что Василий Пробатов и его труды были незаслуженно преданы забвению, и стали публиковаться только в конце XX века.

«Псалмы Давидовы» Сергея Аверинцева

Сергей Сергеевич Аверинцев — тоже житель двадцатого столетия. Он родился в сталинское предвоенное время в Москве в семье профессора, биолога-исследователя. Потому с научным подходом к жизни был знаком с самых малых лет. Правда, его влекло познание не только растительного и животного мира, как отца, а мироздание в целом, культура человечества, интеграция общения.

Закончив филологический факультет МГУ, Аверинцев многие годы работал со словом. А в «перестроечные» горбачевские годы был выбран в народные депутаты СССР. Это Сергею Сергеевичу мы должны быть благодарны за разработку закона о свободе совести. Однако, последующий излом страны подействовал на Аверинцева удручающе, он переехал в Австрию, где наравне со своей преподавательской деятельностью в старейшем университете Вены стал завсегдатаем Свято-Николаевского собора.

Историк, библеист С.С. Аверинцев

С глубокими историческими и языковыми знаниями Сергей Аверинцев искал ответы на вопросы зарождения человечества, его бытие и миссию на Земле. Немецкий славист Вольфганг Казак назвал духовную поэзию Аверинцева «неприкосновенностью непостижимых разумом тайн». Но являются ли поэзией ритмически выстроенные тексты профессора филологии? Ведь рифмы в них нет, как не было и в песнях Давида. Известный коллега Сергея Сергеевича Гасан Гусейнов, рассуждая о пристрастии Аверинцева к английскому христианскому мыслителю Гилберту Честертону, открыто говорит о понимании того, что «оба догадывались, что пишут плохие стихи». Но в случае перевода Псалтири данный факт — как нельзя кстати. Ведь Давид следовал только велению сердца, а не работе над словесной филигранностью.

К сожалению, в переводах Сергея Аверинцева отсутствуют некоторые псалмы, и 99-го как раз нет. Возможно, он уделил внимание наиболее значимым для церкви микротекстам, или просто не успел довершить начатое. Для примера псалом 96/97 (все песни в его переводе сдвоены):

Господь есть Царь, да ликует земля,
да веселится множество островов!
Облако и мрак — окрест Его,
правда и суд — основа престола Его;
пред лицом Его идет огонь,
попаляет окрест врагов Его,
от молний Его блеск на весь круг земель,
видит и сотрясается земля,
пред лицом Господа тают горы, как воск,
пред лицом Властителя всей земли, —
возвещают небеса правду Его,
и видят все народы славу Его.
Да постыдятся те, что кумиров чтят,
те, чья похвальба — морок и прах;
да преклонятся пред Ним все божества!
Слышит и радуется Сион,
дщерей Иуды ликует сонм,
Господи, о приговорах Твоих!
Ибо Ты, Господи, Вышний над землею всей,
надо всеми богами превознесен.
Вы, что любите Господа, — гнушайтесь злом!
Хранит Он души верных Своих,
из руки грешных вызволяет их;
сияет на праведника — свет,
и радость — на тех, чьи прямы сердца.
Радуйтесь, праведные, о Нем,
и славьте память святыни Его!

Не знаю, как вам, а лично мое воображение почему-то перенесло сразу к немецким органным прелюдиям и фугам Иоганна Себастьяна Баха и Георга Фридриха Генделя, которые наполняют своей полифонией современные австрийские храмы. Разве не в эту музыку окунулся Аверинцев, вырвавшись с многонациональных родных пенат, рухнувших в одночасье? Музыкальные интонации многоголосных неоднородных линий — вот основа переводов Сергея Сергеевича, вышедших в год его смерти — 2004-й.

Перевод Германа Плисецкого

Считается, что поэт и переводчик Герман Плисецкий был незаслуженно вычеркнут советскими властями из признанных талантов страны. Его работы не печатались, а сам он жил в подмосковных Химках, перебиваясь с копейки на копейку, но совершенно не придавая этому значения. Гешка и Плиса, как называли его друзья, шел в ногу со временем, ища правду и справедливость, слагая рифмы в духе Высоцкого, Вознесенского, Евтушенко. Стал широко известен после смерти.

Поэт Герман Плесецкий

Его первый сборник сочинений и переводов вышел лишь в 2001 году, спустя девять лет после его кончины. И главную популярность в основном заслужило его стихотворение о Пастернаке и переводы Омара Хайама. Говорят, что Герман Борисович является одним из переложений Псалтири в стихотворную форму. Но, честно говоря, кроме первого псалма подтверждений существования его перевода всего библейского сборника я не нашла. Возможно заблуждаюсь.

Блажен, кто не идет в совет,
развратный, лживый и смердящий.
Блажен, в собранье не спешащий,
сказавши нечестивцам: «Нет!»
Он Бога слушает. Закон
постигнуть Божий хочет он.
Да будет он, как ствол, ветвист,
да не увянет каждый лист!
Растущий у истока вод,
да принесет он спелый плод!
А нечестивцы — это прах,
развеянный на всех ветрах.
Мольбы развратных не спасут,
и не минует Божий Суд.
Благословен будь правых путь!
А путь развратных — проклят будь!

Обилие восклицательных знаков свидетельствует о влиянии лозунгов коммунистического СССР. Но почему бы и нет?

Перевод Наума Гребнева

Наум Исаевич Рамбах (а именно это была настоящая его фамилия) родился в Китае незадолго до Великой Отечественной войны, потом переехал с семьей в СССР. О своей принадлежности к еврейской национальности не очень любил говорить — время было слишком не спокойное, и из-за этого подвергся критике со стороны коллег — мол, скрывается под псевдонимом. Мать Наума владела несколькими языками, слыла талантливой переводчицей, дружила с Анной Ахматовой. А сам он прошел почти всю войну, смело сражаясь «за Родину, за Сталина», плечом к плечу с другими солдатами многонационального Советского Союза.

Наум Гребнев (Рамбах)

Слава пришла к Науму Гребневу с его талантливым переводом стихотворения Расула Гамзатова «Журавли». Положенную на музыку композитора Яна Френкеля песню исполнил сам Марк Бернес. С учетом своей принадлежности по крови к нации Давида и другим праотцам христианской религии, поэт-переводчик XX-го столетия постарался соединить эти две составляющие: истоки и современность. Будучи глубоко лиричным и эмоциональным, автор такими и предоставил на суд нынешних русскоязычных читателей псалтирь, переложив в стихах синодальный перевод. Вот как выглядит его 99 псалом:

Восславьте, о люди, Господень чертог,
Идите с весельем к нему, с восхваленьем.
Предстаньте пред ликом его с песнопеньем,
Он нас сотворил, сыновьями нарек,
Спешите к вратам Его со славословьем,
Идите к дворам Его с чистой любовью,
Ибо Господь — наш единственный Бог.
Господа славь, Господний народ,
Благословляй в молитве сердечной,
Ибо, что будет на свете, пройдет,
Только правда Господня вечна
Из рода в род.

Перевод Наума Басовского

О Науме Исааковиче Басовском известно не много. Родился в Киеве, увлекался точными науками, соответственно и образование выбрал в области математики и физики. Преподавал. Перебрался в Москву, а затем — в израильский Ришон-ле-Цион, где живет и поныне. Но верно говорят — талантливые люди талантливы во всем. Наум Басовский является автором не только большого числа научных изобретений и публикаций в СМИ, он также — лауреат многих поэтических конкурсов. Его эрудиция и кругозор нашли прекрасное воплощение в литературе.

Н. Басовский

Давайте глянем, насколько образно и насыщенно он представляет 99 псалом:

Бог царит, и трепещут народы,
и земли содрогается лик.
Он высок, как небесные своды,
над народами мира велик.
Суд и правда от Бога над ними,
в справедливости — их торжество.
Свято Господа грозное имя,
и подножие свято Его.
И Моисей с Аароном, и Шмуэль -
те, чей голос призывно звучал, -
ко Всевышнему нити тянули мольб своих,
и Господь отвечал.
Божий голос они услыхали
из большого столпа облаков,
получили святые скрижали,
сохранили на веки веков.
Нам прощенье дано по Закону,
по Закону и кара дана.
Поклоняйтесь же, люди, Сиону,
славьте Бога во все времена!

С этих строк веет не только Давидовой песней под киннору, а и «Словом о полку Игореве». И наверняка не случайна эдакая стилистика. Родившись на Украине, Наум Исаакович конечно же еще в школьные годы был погружен в историю появления христианства на Киевской Руси. Воплощая израильское слово Божье для россиян, он таким образом буквально соединил две древние культуры в одно. Выпуклость слога и красивая распевная мелодика, обилие образов и старинных русских слов — без сомнения доставят удовольствие не только любому читателю, а и специалисту-лингвисту.

Псалмы в жизни современного православного человека

Иногда я думаю, что же такого было в песнях Давида, чего не было в словах других его ровесников? Почему именно его псалмы положили основание для христианской веры огромного количества поколений и национальностей? На протяжении тридцати веков на разных языках люди читают Книгу Хвалений каждый день, благодаря чему исцеляют свои души от злой бесовщины. А большинство парафраз Псалтири превратились в расхожие афоризмы, о происхождении которых порой и не задумываемся. Как, например, «да воздастся каждому по делам его», или «сеявшие со слезами будут пожинать с радостью», или «странник я на земле», «бездна бездну призывает», «во главу угла» и мн. др. И кроме как настоящего, подлинного величия духа и огромной веры Давида в Бога, ответа не нахожу. Слово пустое в веках не живет, слово одухотворенное «горит» в душах других и после смерти его произнесшего.

К сожалению, сегодня часто в попытках читать псалтирь для решения затруднительных житейских ситуаций вряд ли можно разглядеть величие Давида. Не идите на поводу у подобного легкомыслия, читайте Псалтирь вдумчиво и без эгоистичной привязки к своему бытовому благосостоянию.

Юлия Руденко

Смотрите также:

Псалтирь в переводе Павла Юнгерова

Псалтирь на церковнославянском языке

Псалтирь на русском языке (синодальный перевод)

Псалтирь учебная (с параллельным переводом)

Псалтирь крупным шрифтом для слабовидящих

Псалтирь карманная