Бабушкины нити

ВСТРЕЧИ НА КЛАДБИЩЕ

Александра Евгеньевна Добромыслова, в девичестве Климентовская, дочь и внучка нескольких священнических родов.

Мы с ней идем по аллеям и тропинкам кладбища Скорбященского храма г. Рязани, и бабушка рассказывает об этих людях, таких близких по рождению, духу, образу жизни, простых и знаменитых, богатых и бедных, с необычайной теплотой и любовью вспоминая их, старых рязанцев, за время своей долгой доброй жизни…

Вот рядом с часовенкой блаженной Любушки – могилка генерала царской армии Вениамина Дмитриевича Чемякина и его супруги Софьи Константиновны, прихожан храма Благовещения на Затинной. В голодные и страшные тридцатые годы, как могли, старались облегчить они жизнь гонимому Рязанскому архиепископу Иувеналию, расстрелянному в 1937году, поддерживали, бедствуя сами, скромными продуктами старых рязанских священников и их многодетные семьи. Дорогие, любимые рязанцы!» – это и к вам в своих письмах из Томской тюрьмы перед расстрелом обращался священномученик Иувеналий, вспоминая «милую Рязань»…

Первенцевы…Татьяна Михайловна, Софья Михайловна, Александр Моисеевич…Дочери основателя Рязанского медицинского училища, рязанские врачи. Татьяна Михайловна, с госпиталями прошедшая Великую Отечественную войну, многие годы проработала врачом-гинекологом, оставшись в светлой и доброй памяти у сотен рязанок и их детей. Необычайно скромная, доброжелательная, готовая всегда облегчить чужую боль, вместе с сестрой они вырастили такого же доброго и чуткого к чужому страданию племянника – Александра Моисеевича Первенцева. Он стал первым учителем практической хирургии у моей мамы, тогда еще студентки мединститута. И кажется иногда, что вместе с ними, старыми врачами, навсегда ушло какое-то тихое, необъяснимое чувство благородства, спокойной уверенности в защищенности, оставив вместо нестяжательной искренней помощи больному безразличное, взвешиваемое и хорошо оплачиваемое ремесло.

Софья Сергеевна Кипарисова, подруга Татьяны Михайловны (наша баба Соня, как звали ее в нашей семье) была духовной дочерью бабушкиного папы – протоиерея Евгения Климентовского. Десятки лет, будучи акушеркой, вместе с Т. М. Первенцевой, помогали они появиться на свет маленьким рязанцам. Еще в начале прошлого века, будучи одной из лучших стенографисток Рязани, Софья Сергеевна тайком стенографировала проповеди рязанских священников и архиереев, сохраняя их для всех нас.

В маленьком домике на улице Свердлова, рядом с разоренным  Николодворянским храмом, практически в подземелье, встречала она, седенькая, сильно заикаясь, бабушку и «ребят» – маму и ее брата Сашу, тех, кому она тоже когда-то помогла родиться. А рядом шумела крыльями вечная Кара, которую слепую, со сломанными крыльями, подобрала ее много лет назад баба Соня.

Справа по центральной аллее – Анна Петровна Морозович, «наша Анна Петровна с толстенькими ручками», как звали ее в детстве мама с братом. Анны Петровны у нас было две. Анна Петровна Андреева, известный в Рязани адвокат, ученица самого Кони, одна из первых в России женщин–адвокатов, освободившая из тюрьмы во время страшных хрущевских гонений в 1961-62г.г.бабушкину сестру-инокиню Фиву и настоятеля Борисоглебского храма протоиерея Константина Гаврилкова. И Анна Петровна Морозович, одна из старейших в Рязани врачей-психиатров.

Старенькая, больная и слепая, наша милая Анна Петровна в конце жизни будет подолгу жить у бабушки, пытаясь как-то чем-то помочь, просто поддержать…

Ариадна Ивановна Насиновская, в девичестве Неродовская, дочь богатых крымских помещиков-дворян. Отец ее был художником, другом Игоря Грабаря. После революции, уже в тридцатых, они с супругой-мамой Ариадны Ивановны в Донском монастыре примут монашество. Муж Ариадны Ивановны, тоже дворянин, крупный инженер, был заместителем наркома тяжелой промышленности С.Орджоникидзе. Вероятно, это и спасло их семью от репрессий, но не от лишений и гонений после смерти мужа, когда она осталась одна с тремя детьми в неизвестной ей тогда Рязани. Анна Петровна,ее помощница и заступница была рядом. Высокая (потому и звала ее Анна Петровна Ариаднище), необычайно интеллигентная, уже плохо видевшая в свои 90 лет, но с необычайно ясным и живым умом, в сопровождении неизменной маленькой собачки Белочки, в крошечной комнатке старого дома на Новой Слободке, она так радовалась каждому приходу бабушки с ребятами! Перед смертью она передала маме маленькие чудотворные иконы, хранившиеся в их семье более трехсот лет с описанием некоторых чудес. И, перелистывая эти письма, понимаешь, какое смиренное благородство, доброта и бесконечное человеколюбие навсегда ушло с ними, такими незаметными осколками той, иной жизни. Нет вас, и без вас очень плохо…

СБЫВШЕЕСЯ ПРЕДСКАЗАНИЕ

Идешь рядом с бабушкой, слушаешь ее рассказ и, кажется, она знает здесь всех…Бабушка помнит не только все тридцать разрушенных рязанских храмов, но и всех священников, служивших в них, их судьбы и судьбы их детей, таких ей близких.

А вот – и наши: Полотебновы, Климентовские, Арнольди…Анна Константиновна Арнольди, одна из четырех дочерей курского дворянина, Константина Арнольди.

В 1961, страшном для православной церкви году, семья священника Климентовского ( бабушка со своей мамой и с сестрами) похоронили здесь, на Скорбященском кладбище, рядом с храмом, на ныне центральной аллее ,близкого и дорогого им человека, человека чистой и праведной, но внешне ничем не приметной жизни…Анну Константиновну Арнольди. Благодаря ей Рязань и рязанцы обрели еще одного заступника и молитвенного ходатая перед Богом – священномученика Иувеналия (Масловского).

Дворянка, дочь Константина  Арнольди, получившая широчайшее образование еще до революции, в тяжелые послереволюционные годы, она добровольно разделила судьбу всех истинно верующих русских людей. С архиеписком Иувеналием она следовала по всем этапам преследований и гонений, бескорыстно неся крест секретаря, делопроизводителя, помощника гонимого владыки. В 1936 году архиепископ Рязанский и Шацкий Иувеналий был вновь арестован и отправлен в свое последнее заключение – в лагерь в Томске, где 24 октября 1937 года был расстрелян. С помощью Анны Константиновны не прерывалась связь рязанцев со своим владыкой: она бесстрашно посылала в лагерь скромные посылочки от так любивших владыку рязанцев, собирала и хранила для них и для нас его письма поддержки и духовного укрепления. После ее тихой кончины эти письма, проповеди, вещи архиепископа Иувеналия остались и хранились в нашей семье. В 1988 году, по благословению архиепископа Симона, бабушкина сестра, Мария Евгеньевна Климентовская ( инокиня Фива), собрав хранившиеся у нас письма и документы, передала их митрополиту Кириллу (нынешнему Патриарху) с просьбой о канонизации владыки Иувеналия.

Мама рассказывала, как ее тетя, бабушкина сестра (она воспитывала маму и ее брата после смерти их папы), будучи уже смертельно больной, верила, что владыка Иувеналий будет прославлен в лике рязанских святых.

В 1990 году ее не стало, через год владыка Иувеналий был канонизирован и причтен к лику рязанских святых.

…Вот такие они, простые рязанцы, рязанцы маминого детства, бабушкиной жизни. Имена, судьбы… Бабушка помнит сотни их, таких милых ее сердцу. Она помнит, кто где жил, называя рязанские улицы их старыми, еще дореволюционными названиями, их профессии и трогательные подробности жизни, и, кажется, что все они живы. Чернобаевы, Катагощины, Усовы , Штейнлехнеры, Милорадовы, Книзе,  Виноградские… У этого рассказа не будет конца, потому что его нет у памяти.

Мария БУСАРОВА