Украина. Годы войны. Православие.

 

Отец Виктор запомнил и необычайный подъём народного духа после открытия православных  церквей.

 

Однажды, – рассказывал он, – после службы священнослужители  вышли  крестным  ходом  на  площадь  и  крестили  тысячи  людей.

 

Учась в семинарии, Виктор встретил свою судьбу, свою вторую половину – девицу  Марию Борисовну. Она училась в музыкальном училище  на дирижерско-хоровом отделении и пела в церковном хоре под управлением профессора Пигрова, выпускника Придворной певческой капеллы еще при последнем российском императоре Николае II, ныне прославленном  в  лике  святых.

 

Виктор и Мария полюбили друг друга и в 1943 году обвенчались. Венчал их отец Феодор Флоря. Он же был посаженным отцом на их свадьбе. Матушка Мария стала отцу Виктору верной спутницей и помощницей на протяжении всего многотрудного священнического пути. Делила с ним и горести  и  радости.

 

В это время Шиповальников иподиаконствовал у митрополита Одесского  Виссариона  (Пуйю).

 

В сентябре 1943 года Шиповальников был рукоположен в сан диакона, а 1 ноября, – во священника.

 

Знаменательно, что день 1 ноября – это день памяти святого Иоанна Рыльского, церковь во имя которого была первым храмом, где мальчиком прислуживал Витя Шиповальников.

 

Но ещё задолго перед свершением этого таинства Виктор увидел вещий сон. Словно пришёл он в храм и увидел там много архиереев.

 

– Я тогда удивился во сне, – рассказывал впоследствии отец Виктор, – Ведь архиереев в то время оставалось всего несколько. А здесь их много, и ещё три святителя служат. Вдруг ко мне подходит молодая монахиня и говорит, что в такой одежде, как у меня, в храме находиться нельзя, и надела на меня серенький подрясник. Я спросил её: «Кто же здесь служит?». «Это к нам приехали служить святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст», – ответила монахиня. А я смотрю – в алтаре стоит Иоанн Кронштадтский. И во время причастия он вдруг подошёл ко мне, взял за руку и завёл в алтарь, где причащаются священники. Я пытаюсь объяснить, что мне с ними  причащаться нельзя, а он и говорит: «Я это знаю и всё беру на себя».

 

Примерно через десять лет сон сбылся. Тогда в одном открывшемся монастыре монахиня подарила мне серенький подрясник, а рукополагал меня во священника в день Ангела отца Иоанна Кронштадтского его духовный сын митрополит Ростовский и Северо-Кавказский Николай (Амассийский).

 

 Перед рукоположением правящий архиерей, владыка Виссарион, молдаванин по национальности, находившийся под юрисдикцией Румынского  Патриархата,  сказал  отцу  Виктору:

 

– Ты  русский  человек,  и  пусть  тебя  рукополагает  русский  архиерей. А таковым в то время в Одессе был только митрополит Николай, оказавшийся во время войны на территории, оккупированной неприятелем.

 

На всю жизнь сохранили супруги Шиповальниковы память об этом замечательном  архиерее. Матушка Мария рассказывала о нем с волнением:

 

– Отец Виктор был последний, кого рукоположил совсем старенький, немощный владыка Николай. Вскоре после этого он умер, но успел окрестить  нашу  первую  дочь  Елизавету.

 

Владыка прожил жизнь, исполненную трагедий. В 1938 году его арестовали, обвинив в антисоветской деятельности. Приговорили к расстрелу и… расстреляли! После расстрела закопали в землю. Но каким-то образом люди, видевшие этот расстрел, поняли, что несчастный был всего лишь ранен. Они откопали владыку Николая и выходили. Но после этого ужаса он до конца своих дней страдал от страшных головных болей. За все страдания, перенесенные владыкой Николаем в жизни, его можно считать новомучеником  Российским.

 

5. «Социально опасный элемент»

 

Первым храмом, в котором начал служить отец Виктор, стал одесский храм во имя святых Виктора и Виссариона. Следующим местом служения отца  Виктора  был  храм  св.  мученика  Феодора  Тирона  в  Кишиневе.

 

К тому времени в Кишиневе  служил и венчавший отца Виктора и матушку Марию отец Феодор Флоря, человек, перенесший шестнадцать арестов во времена большевистской власти. Не он один из числа пострадавших находился тогда на оккупированной территории. Однако, когда в 1944 году советские войска захватили Молдавию и освободили Кишинев, большинство из них восприняли это с радостью. На улицах Кишинева русских солдат встречали, как героев. Однако верующие люди боялись, что на них вновь начнутся гонения. Их опасения оказались напрасными. Политика Сталина к тому времени была направлена на поддержку православной веры. Началось массовое открытие церквей и освобождение священнослужителей из мест заключения. Однако тех священников, которые служили  в церквях на оккупированных территориях, советская власть не щадила. 2 марта 1945 года арестовали отца Виктора Шиповальникова.  Был  арестован  и  отец  Феодор  Флоря.

 

Отцу Виктору вменялась в вину ни больше ни меньше, как связь с английской разведкой. Следователь Данилов пытался заставить отца Виктора  подписать  обвинение,  однако  он  отказывался.

 

Впоследствии отец Виктор познакомился в Рязани с великим писателем Александром Солженицыным (который в то время был преподавателем физики и астрономии у старшей дочери Елизаветы в школе № 2) и рассказал ему о своих мытарствах, а писатель запечатлел их в книге «Архипелаг ГУЛАГ»: «…Кишиневский следователь Данилов бьет священника Шиповальникова кочергой по затылку и таскает за косы (священников удобно так таскать, а мирских можно за бороду и проволакивать из угла в угол)».

 

Но, хотя от отца Виктора так и не добились признания в шпионаже в пользу Англии, его осудили на пять лет лагерей как «социально опасного элемента». Этапом отправили в Воркуту, на реку Печору. Вот как описывает этот этап Александр Солженицын: « Приезд  на Печору в январе 1946 года… Пустое снежное поле. Вышвырнутых из вагонов посадили в снег по шесть человек в ряд и долго считали, ошибались и пересчитывали. Подняли, погнали на шесть километров по снежной целине… Овчарок допустили идти близко сзади, и они толкали зэков последнего ряда лапами в спину, дышали собачьим дыханием в затылок (в ряду этом шли два священника – старый седовласый… и поддерживающий его о. Виктор Шиповальников). Каково применение овчарок? Нет, каково самообладание овчарок! – ведь укусить как  хочется!».

 

Отец Виктор спустя многие годы с ужасом вспоминал этих овчарок, поскольку сил идти у него не было, а отстать, – значит быть искусанным ими.