Отчего православный протоиерей не считает Иуду предателем?

Может ли быть такое вообще, чтобы православный протоиерей-богослов не считал Иуду предателем? Оказывается в истории Православной Церкви такой случай был. Мнение о том, ч о Иуда не был предателем, а был избанникомм Божиим высказал в начале ХХ века в статье «Два избранника» известнейший протоиерей-богослов отец Сергий Булгаков. Тогда же на эту статью откликнулся Епископ Григорий (Граббе). Вообще трудно указать другого богослова, что допускал бы столько противоречий, как протоиерей Сергий. Но это, по мнению Епископа Григория, полбеды. Однако Булгаков, как писал владыка, с гордостью еретика, гностические мысли и другие вымыслы излагает так, что выдавает их за богословие православное. Хотя в свое время заграничным Архиерейским Собором и митрополитом Сергием в Москве его богословие было осуждено как еретическое.

В 1970-х годах епископ Григорий дал православную оценку сочинению о. Сергия в напечатанной в Вестник русского христианского движения (1977 г.) статье об Иуде под заглавием «Два избранника». Попыткой оправдывать предателя владыка был просто потрясен. Ведь облик Иуды Евангелие нам очень ясно обрисовывает. Он, как и другие ученики, сначала был охвачен верой в Христа Иисуса. Потом он стал как бы казначеем. Это соприкосновение с деньгами привязало его сердце к ним, от Божественного Учителя отвлекая его, Которого он начал критиковать. А потом, как стал вором и вовсе возненавидел (Ин. 12, 6). Апостол Павел не напрасно же пишет о том, что корень всех зол – это сребролюбие (Тим. 6, 10). Сатанинское овладение душою и сердцем Иуды Булгаков достаточно ярко описывает. Однако он видит его грех не столько в сребролюбии. Появившееся сребролюбие было началом падения Иуды, которое вхождением в него сатаны завершилось. Но этот сатанизм о. Булгаков старается соединить с каким-то провиденциальным служением Богу и приписать Иуде некую особую близость к Сыну Божию. Булкаков называет его «верным другом Христа», а ведь таких слов нет в Евангелии. Это слово «верным» о. Булгаковым вымышлено. Зачем спрашивается? Ведь Спаситель не называл Иуду «верным другом».

Правда Он обратился к нему со словом «друг!» (Мф. 26, 50), но при этом знал, что Иуда пришел предавать Его. Пришел совершить отнюдь не дружеский поступок. Потому такое обращение совсем не говорит о том, что Божественный Учитель свидетельствовал о дружбе с Иудой. Ки примеру, если расстреливаемый священномученик своих палачей благословляет, это не значит, что они его друзья и по его поручению действуют. С личиной дружбы Иуда подошел к Спасителю, и поцеловал Его, предавая. А у Христа тут скорее видна незлобивость, а также обличение его лукавства и к его вразумлению последний призыв. Но в глазах о. Булгакова Иуда – это только по внешности предатель, а на самом деле он соучастник искупления сознательный. По мнению о. Булгакова Иуда собою жертвовал во спасение мира и он знал свою предназначенность на такое совершение. Потому это не предательство, а избранничество. Но в то же время о. Сергий признает, что Христовы враги могли бы при взятии Его обойтись без помощи Иуды. Но если так, тогда зачем якобы для спасения мира надо было Иуде впадать в сатанизм и обрекать себя на мучения? Но Булгаков иудиному греху хочет придать какое-то особое благотворное значение. Но Булгаков даже о богослужебном учении Церкви о предательстве Иуды отрицательно отзывается. По его мнению это есть грубое упрощение образа Иуды в богослужебных текстах Страстной седмицы. Приписывание Иуде о. Булгаковым якобы указанной свыше миссии вызывает все крайние внутренние противоречия. С одной стороны у него Иуда – это жертвующий собою сотрудник Искупителя, но с другой стороны - одержимый сатанизмом предатель. Так из подлинной евангельской истории Булгаков вырывает стержень повествования, и вся логика событий распадается. Оказывается сатанист может быть особо избранным сотрудником Сына Божия, а черное предательство быть жертвенным служением. А вот слова апостола Павла: «Какое общение у света со тьмою, какое согласие между Христом и Велиаром?» (2 Кор. 6, 15). Булгаков этим ясным словам Апостола противоречит.

Но о. Сергий Булгаков ни во что ставит и свидетельство Писания Священного и церковное Предание и слова богослужения столетиями повторявшиеся. Булгаков ни во что ни вменяет изреченное Спасителем осуждение предателя: «Горе человеку тому, лучше бы ему не родиться» (Мф. 14, 31). Так, не считаясь ни с Писанием Священным, и ни с Преданием, Булгаков прибегает к излюбленному им методу догадки, такой догадки, которая у него для догматического заключения часто служит основанием. К такой догадке относится и то его высказывание, что глава об Иуде якобы должна о прощении ученика содержать повесть, возлюбившего и от любви предавшего Учителя и об самоудавлении его одновременно с распятием Христовым и об искупительной жертве крестной и об жертвенно-самоубийственной смерти. И эти свои догадки Булгаков называет некоей тайной Евангелия от Иуды. Какая ересь! Какая гордыня обуяла Сергия Булгакова! Страшно подумать...

См. далее: Священное Писание и Новый Завет