Исповедник Пётр Чельцов в предреволюционные годы

После бракосочетания о. Пётр Чельцов вместе с супругой, матушкой Марией, неоднократно ездил в Оптину Пустынь к её духовному наставнику преподобному Нектарию.
Прозорливый старец предвидел грядущие суровые испытания, которые выпадут на долю молодых супругов. В один из приездов он преподнес  Марии Ивановне икону Божией Матери «Утоли моя печали» и благословил читать ей акафист. По преданию эта икона написана в Шамординской пустыни иеромонахом Даниилом Болотовым. Преподобный Нектарий ценил не только дкховную настроенность, но и эстетический вкус Чельцовых. Ведь икона «Утоли моя печали» была не только символической. Она была ещё и высокохудожественной. Иконописец отец Даниил (в миру Димитрий Михайлович Болотов), являлся выпускником Петербургской академии художеств и духовным чадом Оптинского старца преподобного Амвросия. По благословению старца в 1890 г. Болотов написал известную ныне всему православному миру икону Божией Матери «Спорительница хлебов». Его родная сестра – София была первой настоятельницей Шамординской женской общины. 
В этой общине для супругов Чельцовых  был написан и образ их небесных покровителей – святителя Петра и преподобной Марии. Этот образ,  подаренный Чельцовым в Оптиной Пустыни, ныне находится в Пятницкой церкви. 
Заканчивая Киевскую Духовную академию о. Пётр и матушка Мария получили благословение преподобного Нектария, который сказал: «Ну, вот, Петенька, начинается ваша академия». Чельцовы недоумевали – «К чему бы это?».
Потом о. Пётр и матушка Мария встречались с одним блаженным, который сказал: «Ну, вот, Петруша, скоро ты пойдешь в академию». Впоследствии Чельцовы поняли, что блаженный, так же как и преподобный Нектарий предвидел их грядущие испытания, в которых они научались терпению, смирению и пламенной вере в Господа.
По окончании учёбы в Киевской Духовной академии о. Петра направили в Смоленскую епархию на должность преподавателя Ветхого Завета в Духовной семинарии.
Это было время, когда от преподавателей духовных учебных заведений требовалось максимальная самоотдача, чтобы привить учащимся бескорыстное стремление служить святой Церкви. Задача была не из легких, ибо в русском народе проявилось тогда оскудение веры. Даже дети священников, семинаристы, зачастую заботились больше о материальной стороне жизни, чем о духовной. Вот как об этом пишет игумен Иоанн Дамаскин: «Духовное образование в семинарии в конце ХIХ – начале ХХ столетия зачастую связывалось в сознании получающего его не с намерением служить Христу и Его Святой Церкви, а с приобретением социальных преимуществ. В духовную семинарию часто шли, по выражению святителя Димитрия Ростовского «не для Иисуса, а ради хлеба куса». Как бы ни было материально тяжело жить священнику и его семье в начале ХХ в., но все же значительно лучше, чем большей части крестьянства…. Отсюда и нерелигиозный, а зачастую и антирелигиозный настрой учащихся Духовных семинарий».
Преподавание в Смоленской Духовной семинарии и женском Епархиальном училище было первой предсказанной преподобным Нектарием «академией», где он на опыте познавал трудности духовно-нравственного воспитания молодёжи начала XIX века. Проходя эту «академию» иерей Пётр Чельцов прилагал все усилия для того, чтобы воспитывать в учащихся способность к жертвенному служению Церкви и русскому народу. А жертвенность всегда сопричастна со страданием. Об этом он говорил не только на занятиях, но и в своих проповедях и в публичных выступлениях. Это было особенно актуально на фоне разгоревшейся войны с Германией, на фронтах которой русские солдаты полагали «души своя за други своя».  
Так на религиозно-нравственных чтениях в пользу жертв войны организованных братством преп. Авраамия Смоленского о. Пётр прочитал лекцию «О смысле страданий». Судя по конспекту этой лекции, приведённой в «Смоленских Епархиальных Ведомостях» за 1916 г., он говорил о неизбежности страданий для христианина, о необходимости их. Здесь вновь и вновь прослеживается мысль о. Петра, что служение священническое есть крестоношение. Доказывая это, он указывал на то, что если человек следует за Христом, то должен быть готов к страданиям, к крестоношению. А насколько это важно вообще для человека можно понять из слов Самого Спасителя: «И кто не берёт креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня. (Мф. 10-40.).  
 Более того, о. Пётр учил, что при правильном понимании значения страданий, христианин должен испытывать радость оттого, что сподобился перенести их. Скорби о. Пётр рассматривал, как неизбежный путь развития добра в земных условиях.
Как это происходит, можно понять из слов апостола Павла: «От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает». (Рим. 5-3,4,5.).
Таким образом, о. Пётр в своей преподавательской деятельности следовал примеру апостолов, которые проповедовали Евангелие «Утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». (Деян. 14. 22).
С самого начала своего служения в Смоленской епархии о. Пётр Чельцов проявил ревность по исполнению всех поручений священноначалия, за что в 1915 году правящий епископ Смоленский и Дорогобужский Феодосий (Феодосиев) наградил его набедренником, а через год скуфьёй «за усердную и полезную службу».
Полностью оправдывая доверие владыки, о. Пётр принимает самое активное участие в епархиальной жизни, участвует в съезде духовенства и церковных старост. Избирается членом Смоленской архивной комиссии, назначается товарищем (заместителем) председателя Братства преподобного Авраамия Смоленского, выполняет поручения по приобретению Евангелия и религиозно-просветительской литературы для лазаретов.
Председателем братства преподобного Авраамия являлся тогда сам владыка Феодосий. Он оценил способности и активность молодого священника и в 1916 году назначил его исполняющим обязанности редактора Смоленских епархиальных ведомостей, а после рекомендовал утвердить его должности редактора. 24 сентября того же года Святейший Синод утвердил его в должности редактора этого издания. Большая ответственность легла на плечи молодого священника. Ведь это было очень напряжённое для России время. Шла война с Германией. В нашем Отечестве всё чаще слышались голоса либеральных политических деятелей о нашем будущем поражении. Положение действительно было опасным, но оно неизбежно переменялось в пользу России. Как писал в своих мемуарах премьер-министр Великобритании У. Черчилль к 1917 году для русских войск «фронт был обеспечен и победа бесспорна».
Но в русской либеральной прессе постоянно муссировали тему о слабости нашего воинства о неспособности царя Николая II организовать защиту Отечества и, в конечном итоге о недееспособности монархического строя в России.
Один из немногих кто тогда понимал истинное положение вещей, был о. Петр Чельцов. Став редактором Смоленских Епархиальных Ведомостей он в пятнадцатом номере помещает своё «Слово на день прославления святителя Иоанна, митрополита Тобольского». 
Эта публикация характеризует о. Петра, как православного патриота, человека хоть и молодого, но  зрело и глубокомысленно размышляющего о прошлом и настоящем России.
«Небывало скорбные дни переживает наша Родина! – С волнением писал о. Пётр – Не терновым ли венцом мук повито её многострадальное чело? Не тяжелый ли крест лёг на её плечи?..
Но разве не в первый раз над нашим многострадальным Отечеством разражается такая гроза?.... Разве в первый раз многострадальная Русь пьёт горькую чашу страданий?.... Но, слава Богу – вражеские воины отхлынули, не поглотив величия России, не похоронив её славы… А Россия стоит верная Богу и Царю своему, стоит грозная для врагов, и будет стоять до тех пор, пока не изменит апостольскому завету: «Бога бойтесь, Царя чтите».
 Таким образом, молодой, но мудрый священник о. Пётр Чельцов, следовал  заветам святого праведного о. Иоана Кронштадского, который говорил, что Россия падёт, когда изменит вере православной и её защитнику – православному Царю.
В мае 1917 года от женского Смоленского Епархиального училища о. Петра избрали делегатом на  Всероссийский съезд педагогов и деятелей духовных школ. 
 Клир Смоленской епархии высоко ценил общественную деятельность батюшки и в августе 1917 года избрал его делегатом на Поместный Собор. Священник Пётр Чельцов был самым молодым его участником.
Этот судьбоносный для всей православной России Собор начался летом 1917 года,  во время подготовки Октябрьской революции, а проходил под грохот большевистских пушек обстреливающих древние православные святыни – храмы Московского Кремля, в котором держали последнюю оборону юнкера. Казалось бы, избранный патриарх Тихон и Поместный Собор должен был стать оплотом борьбы против самозваных претендентов на власть, как в Смутное время стали таким оплотом Патриарх Ермоген и Троице-Сергиева лавра. Но, как писал Л. Регельсон «Сыны Церкви захотели не истребить и покарать преступников, а – искупить их вину, принеся в жертву самих себя. Потому что борьба шла не против большевиков, а против греха, «не против плоти и крови, но против духов злобы поднебесных».   
Потому Собор сосредоточился на решении конкретных задач по деятельности Церкви в новых исторических условиях.
Священник Пётр Чельцов участвовал в работе соборного Отдела о богослужении. На заседаниях этого Отдела, по инициативе реформаторов церковной жизни, обсуждался вопрос о сокращении времени богослужения якобы из-за утомляемости молящихся. Однако о. Пётр высказался против сокращения богослужения. Он считал, что верующие устают не от его продолжительности, а от невразумительного проведения церковной службы клириками и церковнослужителями. На 10-м заседании Отдела Чельцов так высказался по поводу об уставных сокращениях.«На Богослужебный Устав мы смотрим, как, на своего рода спортивное поле, где могут состязаться любители церковности…. Говорят, что отступлением от Устава мы отталкиваем от себя старообрядцев. Но почему не хотим обратить внимание на то, что своею непонятною, хотя и «уставною» службою, толкаем своих прихожан идти в сектантство. А опасность сектантства гораздо страшнее угрозы старообрядчества, и я боюсь, что в очень непродолжительном времени нам придется очень дорого расплачиваться за наше пристрастие к букве церковно-богослужебного устава».
Главным деянием Священного Церковного Поместного Собора 1917-1918 гг. стало восстановление канонического Церковного управления, избрание Патриарха Московского и Всея Руси, которым по жребию стал митрополит Московский Тихон (Беллавин). Сам он во время избрания находился на подворье Троице-Сергиевой лавры и когда узнал, что жребий патриаршества пал на него, сказал:
– Весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач и стон и горе»…. Подобно древнему вождю еврейского народа – Моисею, и мне придётся говорить ко Господу: «Для чего ты мучишь раба Твоего?... Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребёнка…. Я один не могу нести всего народа сего, потому что он тяжёл для меня».
И всё же владыка Тихон принял на себя крест Патриаршества и не остался один в «несении» русского народа к покаянию. Его сподвижниками стали исповедники российские, в числе которых был и о. Пётр Чельцов, Великодворский исповедник, считавший священническое служение крестоношением.

См. далее: Публицистика и политическая литература