Игорь Евсин. Рассказ о детстве Матроны Анемнясевской

Анемнясево получило статус села совсем недавно, в 2016 году, после того, как в нём построили церковь во имя родившейся и жившей здесь святой блаженной Матроны Беляковой. А до этого Анемнясево было деревней, жители которой относились к приходу Пятницкой церкви села Шеенки. По расположению улиц Анемнясево похоже на букву Т. Издревле в деревне было три улицы. Слева, при въезде – Сенная. По ней привозили накошенное в лугах сено. А улица справа называется очень необычно – Африка. По преданию, когда-то один зажиточный крестьянин, после сезонных зимних заработков в Москве купил и привез в свой дом ради забавы маленькую обезьянку. С тех пор улицу, на которой жил этот крестьянин стали называть – Африка.
Блаженная Матрона, (Матрена Григорьевна Белякова) родилась 6 ноября 1864 года на улице Горшечной, центральной улице Анемнясева. Казалось бы, самое обыкновенное название – Горшечная. Но нет, хранит оно некую тайну. Ведь никаких горшечников в селе никогда не было. Откуда же такое название? Вот что об этом поведал старейший Касимовский и Клепиковский краевед Николай Федин. «Я родился в 1928 году в Анемнясево на улице Горшечной. Откуда такое название? Дело в том, что по этой улице молодожены проезжали в Шеенки, в церковь для венчания. А по выезду из Анемнясево разбивали при дороге горшки, на счастье… Такая вот шутливая традиция у нас была.
Дом Беляковых на Горшечной я помню. Большой пятистенок, срубленный из толстых сосновых брёвен. Три окна выходили на улицу, а два окна были сбоку. А перед домом, слева, крыльцо было. Такие дома строили себе довольно зажиточные крестьяне. Я предполагаю, что Матрёнушкин отец работал пильщиком, то есть распиливал бревна на доски и брусья.  Тогда только пильщики могли позволить строить для себя большие дома. Да и семью он должен был содержать большую - шесть дочерей и два сына. Правда три девочки умерли. Матрёша по счёту была четвертой. Детей кормить надо было, одевать, обувать. На это деньги требовались. Работа пильщика была денежная. Но очень уж тяжёлая. Потому Матрёшин отец должен был обладать большой силой. Но в её житии пишется, что её родители - Григорий и Евдокия были какими-то «хилыми и недоразвитами». Это вполне могло быть. Не знаю, как насчет Матрёшиной мамы, но её отец вернее всего пил. Тогда все пильщики, имея деньги, расслабляясь после тяжёлой работы, позволяли себе много поесть и крепко выпить. Даже поговорка в округе была такая: «Ест и пьёт, как Анемнясевский пильщик». Вот, наверно и допился Матрёнушкин отец до того, что стал выглядеть хилым и недоразвитым. А может и заболел чем-либо и хозяйство своё забросил поэтому в книгах о Матроне и пишется, что Беляковы «хозяйство вели кое-как».
Живший рядом с Беляковыми и бывавший у Матронушки старожил села Анемнясево Николай Ешкин вспоминал: «Я родился в 1925-м году. А моя мама была ровесницей Матрёши. Наш дом стоял напротив дома Беляковых, вернее немного наискосок в сторону Сенной. Моя мама с детства с ней дружила, и когда Матрёша в восьмилетнем возрасте слегла, как в параличе, она приходила к ней со мной в дом к Беляковым. Потом в этом доме Матрёша с племянником Матвеем Сергеевичем жила. Помню, что хозяйство у него было большое. Земли сорок соток, лошадь, корова, поросята, овцы, куры. Всё было. А многое ему от дяди, от отца Матрёшиного досталось. Беляковы много детей нажили. Их ведь кормить, одевать, обувать надо было. Как тут без хозяйства обойтись? Это потом у Григория и Евдокии хозяйство нарушилось. Почему не знаю. Только после этого Евдокия стала какой-то недоброй, даже обозлённой». 
Очень интересные воспоминания о детских годах блаженной Матроны оставила Аграфена Дунюшкина, бабушка Николая Федина. Вот что, (по словам Николая Васильевича) рассказывала Аграфена. «Мы с Матрёшенькой одногодки. Дружили с детства. Наш дом стоял как раз напротив дома Беляковых и Матрёша часто прибегала ко мне поиграть. Моя мама иногда кормила её блинами, которые она ела с удовольствием. Любила Матрёша блины, а её мама Евдокия пекла их неохотно, а когда пекла, то ей доставалось самая малость. Чего это Евдокия так обделяла свою дочь, непонятно. Матрёшенька ведь добродушная была, послушливая.
  По праздникам мио и её родители водили нас в церковь, в соседнее село Шеенки. Церковь эта была в честь Параскевы Пятницы. Пятницкая, значит… Красавица-церковь! Хорошо нам с Матрёшей там было. Хор поёт умилительно, свечи горят, и дымок кадильный пахнет, аки цветочки полевые.  Хорошо… Помню, как мы с ней ходили «на Дух», исповедовались, значит. Ну, как исповедовались? Я и Матрёшенька дети тогда были, малые шестилетние дети.  «На Духу» батюшка только и спросит:
- Грешна?
- Грешна…
Накидывал епитрахиль на голову, отпускал грехи:
- Иди с Богом, причащайся…
Летом и осенью у церкви ярмарки устраивали. Качели, карусели. Петрушку кукольного в балаганчике показывали, приводили медведя, который плясать умел. Весело было, интересно. Мы с Матрёшей потом долго ярмарочные гулянья вспоминали. Она девочка живая была, общительная. Нас, детишек, на улице целая гурьба собиралась. В лапту играли, в прятки, в дочки-матери. Ну, и родителям, конечно помогали. Трудились в саду, в огороде. Матрёшенька работящая была, послушливая. За что уж её Григорий, а особенно Евдокия, невзлюбили, не знаю…»
С грустью и сожалением вспоминала потом об отношении к ней родителей сама Матрона Белякова: «Приедут бывало с базара - рассказывала она, - всех сестер оделят гостинцами, а меня обойдут, так я молча и отойду в сторону обиженная… Бывало спрошу блинок – дадут, другой - не дадут… Бывало, попрошу мать лепёшку испечь, а она хоть и начнет печь, но в это время ругает меня: и привередницей и всячески, да так, что после этого тяжело мне было ее есть, лепешку-то, уж со слезами я ее ем-то…»
В шесть лет Матронушка заболела оспой. В протоколе допроса Матроны Григорьевны Беляковой от 29 июля 1935 года приводятся такие её слова: «Я родилась в семье крестьянина деревни Анемнясево Бельковского района в 1864 году. В 1870 году заболела оспой. В результате чего совершенно лишилась зрения и по настоящее время слепая. В 1872 году, когда мне исполнилось восемь лет я ввиду болезни лишилась возможности передвигаться, и с тех пор прекратился мой физический рост».
Первый издатель жития блаженной Матроны Анемнясевской, настоятель московского храма Живоначальной Троицы в Троицком Голенищеве протоиерей Сергий Правдолюбов, говоря о страдальческом пути блаженной Матроны заметил: «Она не сама выбирала этот путь. Она была до восьми лет зрячая, а потом от оспы зрение потеряла. И была сильно побита своей мамой, и ручки и ножки у неё перестали расти. И невольно она стала такой. По Божьему Промыслу». 
Случай, когда Евдокия Белякова побила свою дочь произошёл после того, как Матронушка недоглядела за своей младшей сестрёнкой. Сама блаженная так вспоминала об этом: «Слепая я ходила три года. Нянчила своих сестрёнок. Особенно тяжело было мне нянчить сестрёнку, которой было полтора года. Я все роняла её, а мать за это меня била… Однажды, когда мне было десять лет, я нянчила по обыкновению сестрёнку, а мать ушла на речку. Каким-то образом нечаянно я уронила сестрёнку с крыльца на землю, страшно испугалась, заплакала и сама со страха прыгнула за ней туда же. В этот момент как раз подошла мать, она схватила меня и начала бить. Так она меня била, что мне очень тяжело и трудно стало и мне привиделось в этот момент, что я увидела Царицу Небесную. Я сказала об этом матери, а она меня опять стала бить. Видение повторилось три раза. Во время последнего видения Царица Небесная дала мне утешительную «записочку»… (о том, что это была за «записочка» блаженная Матрона никогда не рассказывала).

Евсин Игорь